]">
В мае 2010 года на некоторых кировских форумах появилось сообщение о пропаже 19-летнего молодого человека. (Здесь и далее я не буду приводить никаких имен, потому что все закончилось очень плохо, и родственники меня не поймут.) Он в компании друзей отдыхал в роще рядом с городом, отмечал 1 мая «на шашлыках». Кто-то позвонил ему на сотовый, он отошел в сторону от костра поговорить и исчез бесследно. В органы правопорядка родственники обратились на следующий день, а вот к общественности – только через 10 дней. Почему – я до сих пор не понимаю. Надо было делать это сразу.
Появилась группа Вконтакте, посвященная розыску пропавшего, которая очень быстро начала набирать сторонников. С нее пошли сообщения на другие сайты. Появились и лидеры, которые объединяли людей и направляли их. В основном, было два направления помощи. Первое – изготовление и расклейка объявлений вида «Пропал без вести такой-то» плюс фото и контактная информация. Этими наклейками скоро оказался заклеен весь город. Второе – личное участие в поиске. Каждый день называлось место встречи, где собирались волонтеры для участия в поисковых работах. Здесь и выяснилось, что несмотря на большое количество участников группы Вконтакте, реально искать парня готовы единицы. В этом минус социальных сетей – на словах все герои, особенно в Интернете, а в реальности толку ноль. Но надо отдать должное ВК – с помощью группы удалось скоординировать действия людей, придать им упорядоченность. Например, назначить точное время сбора поисковой группы.
В одну из таких групп попал и я. Я примерно представлял себе, что нам предстоит делать, поэтому экипировался соответственно: высокие резиновые сапоги, рабочий «комок», плотная куртка. Взял фонарик, аптечку, нож, моток альпшнура. Пока ехал по городу в автобусе, нахватался недоуменных взглядов пассажиров. На месте сбора оказалось, что вот так «по-рабочему» оделись четверо, включая меня. Один из поисковиков оказался бывшим «опером» МВД, мужик лет 45. Другой – водномоторник со стажем. И еще коллега-журналист с телевидения. Остальные… глаза бы на них не смотрели. С виду — мальчики и девочки, собравшиеся потусоваться в ночном клубе. Нам нужно было обследовать пригородный поселок и две слободы, осмотрев при этом подвалы, в том числе разрушенные и сгоревшие дома, колодцы, выгребные ямы… а они в кроссовочках и на шпильках! Плюс в группе оказалось трое подростков лет 15. Это вообще полный атас.
«Опер» у нас сразу стал как бы за старшего. Начал нас строить и командовать. Увы. Я, например, сразу понял, что именно он предлагает: построиться в шеренгу и прочесывать поселок, планомерно проверяя все возможные места, где можно спрятать труп (на тот момент прошло почти две недели, никто не верил уже, что можно найти живого). Водник тоже врубился в момент. А молодежь… Кто в лес, кто по дрова. В итоге, мы идем по улице, проверяем колодцы (они были затоплены паводком), выгребные ямы, стараемся не пропустить ничего. Вдруг впереди выскакивает хлопец (как раз изподростков), который как-то умудрился заблудиться в поселке и оказался вообще не на своем месте в шеренге. Вообще, ребятишки как на пикник пришли. Много бегали, кричали и махали руками, а по факту – ноль. Например, фонариков у них не оказалось. А как можно проверить обвалившийся подвал дома, сгоревшего пару лет назад, не имея фонаря?
Другая крайность: лезут все сразу туда, куда лезть вообще не надо. Тот же сгоревший дом: перекрытия второго этажа держатся не пойми на чем. А они прыгают по ним как зайцы. Страшно смотреть. Того гляди рухнет все. Причем до смешного доходило – с одной стороны четко видно все внутренности развалины, стена упала. А они лезут в дом с другой стороны, рискуя непонятно ради чего. У «опера» аж волосы дыбом.
Очень не хватало раций. Приходилось общаться с другими группами и между собой по сотовым. Сразу после того поиска я купил себе пару раций G7 – как раз для таких случаев. Связь при поиске – первое дело. Иначе будешь обследовать то место, которое до тебя уже прочесали. Местные жители к поиску относились нормально: видели листовки да и знали, что пропал парень. Старались помогать по мере сил. От «опера» узнал много нового для себя. Например, в многоквартных деревянных домах (бараках) есть одна большая коллективная выгребная яма, находится она чуть в стороне от дома, закрыта люком. Чаще не заперта. Спрятать там труп – проще простого. Также он показал места, где чаще всего прячут убитых. Это развалины домов, подвалы, погреба, дренажные трубы. Еще овощные ямы, но реже.
Другая группа в это время проверяла берег реки. Обследовались все возможные места укрытия тела. Большая часть колодцев оказалась затоплена под самую крышку. Кстати сказать, в то же самое время парня искала милиция и спасатели МЧС. Ни тех ни других в процессе поиска не встретил. На некоторых участках очень бы пригодилась резиновая лодка, так как весеннее половодье не закончилось. Увы, у нас лодки не было. Попытались воспользоваться брошенной без присмотра деревянной плоскодонкой, но она текла.
Постоянно приходилось следить, чтобы молодежь не покалечилась. Одеты-обуты черт знает как и лезут куда не просят. В итоге, вместо помощи от них была одна только головная боль. Азарта море, а толку чуть. Простой пример: развалины бывшего сельпо – одноэтажного кирпичного магазина. Под ним есть глубокий подвал. Накрыт листами рухнувшего шифера. На моих глазах на эти листы прыгает девушка… «Опер» в последний момент ловит ее за капюшон куртки. Мужик чуть не поседел.
Отправились проверять бывший завод по изготовлению красного кирпича. Не знаю, в каком состоянии объект сегодня, а тогда это было идеальное место для съемки апокалиптического кино: развалины огромных еще дореволюционных цехов, большая башня заводоуправления, много завалов кирпичного лома. И самое главное – подвалы. Под заводом находились такие траншеи, укрытые потолком (он же – пол цехов), узкие и непредсказуемые. Там очень темно, тесно и страшно. Молодежь ломанулась их исследовать так резво, что пришлось силой их оттуда доставать. В итоге водник, я и еще один паренек, оснащенный мощным фонариком, полезли смотреть. Сразу стало ясно: дохлый номер. Обследовать эти катакомбы невозможно – на дне каждой траншеи толстый слой ила, препятствующий движению. Ноги просто вязнут. Идти трудно. А у каждого штрека – по нескольку десятков отнорков. Ветхое строение в любой момент может рухнуть тебе на голову. В таком месте понимаешь: клаустрофобия это не миф. Реально СТРАШНО.
Когда уже закончили осмотр завода, воднику позвонили родственники пропавшего. Он сразу нам сказал: парня нашли, всем отбой, идем по домам. Все. Больше в тот день никто нам никакой информации не дал. Только потом я уже узнал, что в это время одна из групп обнаружила на берегу реки труп, забросанный ветками и землей. Как я понимаю. Парня кто-то посадил в машину, отвез почти за полтора километра от той рощи, убил и спрятал. О ходе расследования я ничего сказать не могу, так как потом случились катастрофические пожары, и стало не до того. Да и родственники молчали.
Теперь подведем итоги.
Что идет в плюс: реально Интернет помог собрать и организовать людей. Объединить их. За исключением единиц, никто из волонтеров ранее друг с другом знаком не был. Нашлись те, кто печатал и клеил листовки. Нашлись и те, кто помогал вести поиск пропавшего. Оказалось вообще очень много неравнодушных людей. Это замечательно. Пришли те люди, которые погибшего вообще не знали.
Что идет в минус: слишком много случайных людей. Пришли как на пикник. Одежда, обувь для грязи не подходит. В итоге пользы от таких не было. Фонарики, свечи, спички, веревку не догадались взять. Вели себя… в общем, неадекватно. Некоторые просто тут «тусовались». Несмотря на то, что определился лидер (наш «опер»), полностью игнорировали его распоряжения. Бегали и прыгали как хотели. В итоге – больше мешали, чем помогали.