Народ у нас хозяйственный. Запасливый. Видимо, эхо войн и революций накрепко засело в генетической памяти. Особенно у поколения постарше. Гречка, мука, соль и сахар — мешками, спички — ящиками, макарон — хватит на год роте итальянского экспедиционного корпуса, рисом можно оказывать гуманитарную помощь братскому народу Китая, а уж про тушёнку и всякие соленья с вареньями и говорить нечего. И это не считая укладки на случай похорон. Прибавьте прихваченное с работы чтоплохолежало — и тестовый поскрёб по сусекам даст на выходе легион колобков, три самогонных аппарата, полевой госпиталь и боевой экраноплан с полной загрузкой.
Запасы на случай ядерной войны Евдокия Петровна (назовём её так) начала делать сразу же, как вышла на пенсию. Лет двадцать назад. Вначале понемногу: килограмм того, литр сего: вон ведь что в мире творится! А ну как всеобщая мобилизация, снова талонная система — в очередях она настоялась на две жизни вперёд, спасибо, больше что-то не хочется. Обидно будет, если и к Петру на том свете тоже стоять придётся, но это ладно, это всё в перспективе, там видно будет.
Соседи же, как на грех, попались поголовно беспечные. Чуть стоптались ботинки, потёрлось пальто — сразу на помойку. А вещи-то добротные! А уж книг-то понавыкидывали! Ну и ладно, в хозяйстве пригодится. Опять же, даром. Жаль, квартирка маловата, всего две комнаты, но если правильно штабелевать и добросовестно утаптывать, можно уместить уйму всего полезного.
А два… или три, дай бог памяти, года тому назад стали поговаривать про конец света. И не абы кто, а серьёзные люди, по телевизору. Потребность в запасах, соответственно, возросла. Отборочный ценз, соответственно, снизился. Квартира, соответственно, стала ощутимо жать в бёдрах. Пришлось пожертвовать под склад, помимо комнаты, ещё и кухню: всё равно готовить стало тяжело, рецепты из памяти куда-то повыветрились, а кулинарные книги оказались накрепко замурованными где-то в районе балкона. Да и зачем готовить, когда можно купить молока с хлебом или подобрать недоеденный пирожок, а то и тортик! И часть отложить про запас.
Терпение соседей лопнуло, когда запах из квартиры Евдокии Петровны приобрёл характеристики оружия массового поражения, а тараканы стали давать организованный отпор службе дезинсекции. Письмо в ЖЭК писали всем домом. Те вначале не поверили, решили убедиться. Долго удивлялись, почему инициативная группа жильцов бросила якорь на дальнем рейде и приготовила средства индивидуальной защиты. А потом Евдокия Петровна открыла дверь…
В общем, такого духовного единства между соседями, ЖЭКом и работниками соцслужбы (тех тоже сводили на экскурсию и коварно пропустили вперёд) судья не видел ни разу за всю свою долгую карьеру. Постановление ушло по адресу, и через несколько дней Денис Анатольевич со своими орлами отправился на выезд. На этот раз двери никто открывать не спешил, пришлось вызывать полицию и МЧС. Те осуществили взлом, но на проникновение их уже не хватило, поскольку противогазы остались в машине. Пошатываясь, спасатели сделали приглашающий жест — мол, теперь ваш ход, господа психиатры.
— Your bunny wrote! — сдавленно прохрипел санитар, неосторожно сделав вдох. — Простите мой дурной английский. Ребята, глубоко не затягиваемся.
Вежливо пропустив мимо себя колонну тараканов, промаршировавшую, по всей видимости, на захват новых территорий, спецбригада вошла в прихожую. И растерянно застыла. Культурный слой начинался прямо под ногами и уже в коридоре почти достигал потолка. Там, наверху, угадывался лаз. Поднявшись и заглянув в него, Денис Анатольевич обнаружил нечто вроде тоннеля в толще мусора. Тоннель разветвлялся: один рукав вёл, как выяснилось, к туалету (во всяком случае, унитаз гордо возвышался над отвалами аж на десять сантиметров), а второй — в комнату. Точнее, в небольшое гнездо под потолком, оборудованное матрасом и подушкой.
— Ты кто такой? — строго спросила Евдокия Петровна, выглянув из-под одеяла и пытаясь осветить доктора фонариком-жучком. Получалось не очень. Да и очки, как на грех, куда-то запропастились.
— Таракан я, бабушка. Кормёжка у тебя тут больно знатная, вот и разъелся. Сейчас тобой закушу — и вперёд, по соседям.
Такой прыти от старушки Денис Анатольевич не ожидал. Она метнулась к выходу, впечатав доктора в груду мусора. Её децибелам позавидовал бы любой пароходный ревун. Во всяком случае, комитет по встрече, включая санитаров, соцслужбу и бригаду МЧС, чуть не снесло.
— Там ТАРАКАН! — бросилась она к санитарам.
Все поглядели в сторону лаза. Мусор под потолком зашевелился. Бабулька издала очередной протяжный гудок (присели и заозирались жильцы соседних этажей, полицейские рефлекторно потянулись за табельным оружием). Легко контуженный звуковой волной, Денис Анатольевич встряхнул головой и стал спускаться. Евдокия Петровна сделала попытку вскарабкаться на санитара.
— Тихо-тихо-тихо! Ситуация под контролем, это наш таракан, дрессированный, — успокоил её санитар. — Мы с вами сейчас съездим в больницу, приведём вас в порядок, накормим, отмоем, а он тут пока проследит, чтоб был порядок. А когда вернётесь, он уйдёт.
— И дружков своих пусть забирает! — заявила Евдокия Петровна, немного успокоившись. — Только чтоб как вернусь — чтоб был такой же порядок в доме! Чтоб ни одной вещички не пропало! Иначе уууу!
Она сняла с ноги калошу и грозно потрясла ей перед носом Дениса Анатольевича.
Как только спецбригада уехала (доктору пришлось прикрыть окошко в салон, чтобы его присутствие не нервировало бабульку), соцслужба грустно взялась за предоставленные ЖЭКом лопаты. Завалы разобрали только на пятый день. На свалку было вывезено ТРИ КАМАЗА МУСОРА.
Вот тут реально психоз, нам до такого не дорасти