Привет всем живущим и выживающим! Эта статья как бы ни о чём, просто зарисовки зверски интилигентного и прилично злого человека написана примерно для двадцати друзей которые на этом сайте, и я уверен что они от души посмеются и всем мозгом призадумаются. И если кому-то будет не скучно читать эти вирши, то плиз!)))
Моим друзьям.
У левшей лучше развито правое
полужопие мозга
)восточная глупость(
Часть 1. Расслоение
Когда в послеперестроечное время наступили жестокие времена и общество лечили шоковой терапией (клин клином вышибали), то в среде обычных людей из соц.слоя так называемых служащих, у которых не было возможности дополнительного (левого) заработка, становилось все больше и больше вегетарианцев. Понятно что средства не позволяли разнообразить рацион, а воспитанная с детсада субпассионарность не позволяла вырваться из привычного круга обязанностей и быта, и вообще даже подумать об изменении деятельности. Но из всей этой растущей армии вегетарианцев я не встретил, ни одного, кто сказал бы: «Понимаешь, с бабками плохо, не хватает, перебиваемся с картошки на макароны». Все дружно стали подводить под свое бедственное положение некую базу. А государственная машина, не способная накормить людей мясом, помогала этим бедолагам хотя бы подвести под их задетое самолюбие эту самую базу, то есть оправдать свою несостоятельность перед самими собой и окружающими якобы сознательным выбором. И надо сказать идеологический отдел придумал классный заменитель мяса. Стали множиться всякие адвентистские, буддистские и кришнаистские секты, в которых кроме зомбирования, людей учили готовить еду якобы правильно и из всего чего попало, с обилием перца и чеснока. А на книжных полках магазинов и во всяких газетных киосках появились всякие чтива, в которых ярко расписывалось, как мясо приводит к раку или если повезет, то к преждевременному старению и другим напастям. В число особо опасных продуктов попало не только мясо, но и многие другие продукты первой необходимости.
И стала множиться армия вегетарианцев, у которых не было средств, чтобы нормально питаться, но была база, идеологическая подготовка и оправдывание своей «разборчивости» в еде.
Я тоже пережил период, когда денег было впритык, и начитавшись всякой байды и лабуды целый месяц готовил себе рис на растительном масле с жареным луком, а так же картошку, макароны, баклажаны, шалган (репа) и много всякого разного. Но гуляя по Самарканду и проходя мимо шашлычниц чувствовал себя полупрозрачным идиотом на тонких слабеющих ножках, или вампиром жаждущим крови у которого вырвали зубы. И на тридцать первый день вегетарианства, я взял охотничье ружьишко, сел на свой «Урал» и отправился в Аманкутанские горы с целью добыть мяса.
Часть 2. Охота
Поохотиться я решил в Аманкутанских горах на Старом Перевале. Когда я наслаждался утренней поездкой на мотоцикле в живописных предгорьях, я рисовал себе картины охоты, в которых я замечаю зайца выскочевшего из зарослей можевельника и метким выстелом «беру дичь», или подбиваю пару кекликов (куропаток) из внезапно вспорхнувшей стаи. И вот я на высшей точке Старого Перевала маскирую мотоцикл недалеко от дороги, одеваю РД (Ранец Десантника) со всем необходимым, и двигаюсь сквозь ореховую рощу, на поляны с зарослями можевельника где как бы должны быть зайцы. Побродив несколько часов по ущельям в которых предполагалось наличие кекликов, и по лугам с зарослями можевельника в которых предполагалось наличие зайцев, я так устал, и вообще разочаровался в охоте, что напившись из фляги воды и отдохнув немного побрел к своему мотоциклу. Мотоцикл был на своем месте, накрытый маскировочной сеткой и засыпаный сухими листьями. Мне стало грустно от того что приключение заканчивается. Но тут я подумал — «еще только полдень, вокруг щебечут птицы, вниз по ущелью родник и поляна офигительной красоты, и вот как классно! Можно провести сдесь весь день». Я спустился вниз по ущелью до родника, набрал воды, поставил котелок от десантской фляги на костер, и пообедал в обществе десятка пасущихся рядом коров. Потом гулял по холму где ранее велись археологические раскопки старинного караван-сарая, вниз по ущелью где обнаружил кладку из обработаных камней, потом вернулся к очагу где еще раз приготовол себе чаю и уснул под щебет птиц, шум ветра в листьях деревьев, мычание и пердеж пасущихся неподалеку коров. Я проснулся примерно в 6.00, и это самое на мой взгляд кайфовое время в Узбекистане. Солнце уже не палит, но еще несколько часов будет светло.
Я стал разжигать костерок чтобы заварть себе чаю, и решил что вот попью чаю и поеду домой. Пока в котелке закипала вода я рассматривал свою случайную коровью компанию и думал почему мне в течении дня не встретился пастух…
Когда я пил чай с чабрецом сорванным прям рядом с очагом и мятой сорванной у родника, мне в голову пришла «ужасная мысль»: «Почему в этом ущелье целый день пасутся вкусные коровы, а я так и не встретил пастуха, или кого нибудь кто за ними присматривает?» Я решил проверить, и сделал несколько выстрелов в воздух. Тщательно осмотрев окрестности в бинокль, я не заметил какого нибудь движения, а коровы даже ухом не повели, они продолжали производить кизяки.
Обойдя стадо, я спустился вниз по ущелью и сделал еще пару выстрелов. И на этот раз никакой активности в окрестностях это не вызвало. Я понял что это если не дикие коровы то по крайней мере полудикие. Вернувшись к очагу для совещания с самим собой за чаем я начал строить «ужасный план» и сразу прикидывать умозрительно как разделывать тушу коровы. Мне вспомнилась повесть про мальчика который подстрелил медведя и принес домой его ногу. Я представил окровавленную тушу коровы без ноги и мне стало как то не по себе. Потом я представил окровавленную тушу белого медведя от которой мальчик отрезает ногу, и подумал о психологической травме которую пережил мальчик которому пришлось отрезать от медведя ногу.
Начинало темнеть, и в какой то момент, лениво пасущиеся коровы очень организованно тронулись с места и стали спускаться вниз по ущелью. Для принятия решения оставалось мало времени, коровы шли в нижний кишлак в свое стойло.
Я зарядил правый ствол пулей жеканом и прячась за орешником и зарослями лопухов пробежал метров сто обогнав стало и занял, как говориться огневую позицию.
Стадо медленно проходило совсем рядом со мной а я как на выставке выбирал экземпляр. Потом выяснилось что и выбирать не надо. Та самая буренка к которой я присматривался ранее шла позади всех отстав на несколько метров.
Я снял предохранитель, прицелился и когда расстояние между нами максимально сократилось выстрелил. Тридцать два грамма свинца летя со скоростью сто восемьдесят метров в секунду вынесли корове мозг. Я целился в ухо, пуля вылетела из другого. Корова рухнула на землю, два раза дрыгнулась и замерла.
Я часто слышал выражение — «вынести мозг», или — «вынос мозга». Но тут реально я вынес корове мозги.
Прикинув сколько по времени нужно коровам с их коровьей скоростью что бы дойти до кишлака, и прибавив это ко времени которое понадобиться хозяину этих коров что бы с компанией из братьев и друзей добежать вверх по ущелью до этого места, я понял что в моем распоряжении всего один час чтобы отрезать от коровы чего нибудь съедобного, добраться до мотоцикла и спуститься до трассы.
Кровь. Кровь омрачила радость. Я видел раньше, в детстве как режут крупный рогатый скот. Технология такова, что вся кровь выходит из туши перед тем как ее расчленят. А я, сейчас, даже не сняв кожу, отделял от коровы ногу. Крови было море. Топора не было, поэтому приходилось резать в области сустава и работать с сухожилиями.
Понадобилось примерно двадцать минут чтобы отделить от туши заднюю ногу с филейной частью и отрезать хвост (на армянский национальный супчик), при этом я весь был в крови как какой то маньяк, и не представляю что было бы если бы я в таком виде ехал на мотоцикле до дому.
Привязав свою добычу брючным ремнем за копыто, я взял ее как мешок через плечо, и понес вверх по ущелью. По дороге я размышлял над тем, что из за неподготовленности всего предприятия, а я не рассчитывал стрелять чужую корову, я думал подстрелить зайца и пару кекликов, получился такой варварский метод добычи мяса. Но я, уходя с места преступления позаботился о хозяине коровы и перерезал ей шейную артерию чтобы кровь стекала.
Дойдя до мотоцикла, я завернул коровью ногу в плащ-палатку которая служила маскировочной накидкой на мотоцикл, привязал ее правому багажнику, и спешно поехал вниз по дороге, которая шла по правому склону ущелья.
Доехав до шоссе, я не стал сворачивать к городу, а свернул налево и проехал вверх к перевалу шесть километров к заброшенному пионерлагерю. По территории этого пионерлагеря в котором я отдыхал в детстве будучи школьником и пионэром протекал ручей. Я как мог простирнул свои окровавленные брюки и куртку, и стал сушить их на костре, одновременно приготавливая себе чай.
Вокруг стемнело, я пил чай и понимал что все это время, с момента выстрела, я действовал на автопилоте, в стрессовом состоянии, и воспринимал происходящее как картинку на экране. Если точнее описать это состояние, то я, как бы сидел у кого-то в голове, и через глаза смотрел на происходящее управляя всем при помощи джойстика,
не чувствуя холода, усталости, ссадин от веток и кустов.
А теперь сидя с кружкой горячего чая я почувствовал как я устал, замерз, и все тело было в маленьких царапинах каждая из которых почти не болела, а все вместе, они так доставали меня, а еще я был ужасно голоден.
Почему то вспомнился любимый мною шашлык из печени, и я сначала пожалел что не взял печень. Она готовиться мгновенно, и поджарить ее на костре было бы легко, но как я представил себе что взрезаю брюхо и копаюсь в еще теплых кишках…
А тем временем с моей одежды, сушившейся над костром перестала капать вода. Она не то что-бы высохла, но уже позволяля себя одеть. Я оделся, упаковал ружье в чехол, положил в рюкзак и привязал к правому багажнику мотоцикла.
Когда я выехал по извилистой дороге с предгорья на равнинную часть, моя одежда высохла, дорога стала прямой и я поддал газу. Через час я был на автомобильной стоянке около дома, а еще через час я выходил их ванной, и теперь уже спокойно посмотрел на свою добычу, размышляя над тем как снимать кожу и как рубить такие кости. Кожа на удивление снялась быстро, а кости я вообще за пять минут распилил ножовкой, и когда на кухонном столе лежало изрядное количество мяса, я с неописуемой гордостью почувствовал себя добытчиком!
Часть 3. Киллеры
На следующий день, я приготовил из этой говядины жаркое с красной фасолью, и пригласил на ужин своего приятеля, у которого тоже, как и у меня был мотоцикл Урал. Вобщем-то на почве мотоциклетной романтики, ремонта и обмена запчастями мы и дружили. Кроме этого, у моего товарища. Как и у меня была страсть к оружию, и так же как и у меня, кроме законного ружья, был припрятан «левый» ствол. Причем какой ствол! У него был нелегальный… Не в пример моей одностволке…
За ужином, когда мы с аппетитом ели жаркое, и закусывали АРОК салатом из свежих огурцов и помидоров, я рассказал Сереге как я добыл мяса. Вобщем к концу ужина, когда мы пили зеленый чай, Серега уже стал моим подельником, и мы разрабатывали план для следующей охоты.
Сергей имел полезную профессию для нашего дела, и работал он в полезном месте. Он работал на заводе КИНАП токарем и фрезеровщиком.
На этапе организации следующей охоты и вообще всего нашего будущего предприятия, моя одностволка 410 оказалась как нельзя кстати. Сергей сделал трудовой подвиг и изготовил для моего ружьишько классный глушитель, который просто одевается на ствол с сточеной мушкой при помощи нескольких последовательно стоящих хомутов, но самое главное, во время транспортировки этот запрещенный предмет становился (как бы) деталью мотоцикла.
А я, тем временем, конструировал крепление для оптического прицела. Этот прицел я приобрел в детстве, примерно в десять лет, выменял на стартовый пистолет который бабахал капсюлями. На заводе «КИНАП», который в Советские времена выпускал кинооборудование, а в Мустакиликские времена сеялки, Серега изготовил по моим чертежам крепление для прицела.
Когда оружие было готово, мы начали готовиться к выезду на охоту. Решено было ехать сразу на следующий день. Сергей собрал дома рюкзак, и пришел ко мне домой. Так как мы предполагали выехать в шесть утра, то мы решили что лучше Сергею переночевать у меня, а утром сесть на свои мотоциклы и отправиться в горы.
Собранные рюкзаки лежали в прихожей на полу, мотоциклы ждали нас в моем гараже. За ужином мы распили бутылочку Арока и уже потом, распивая зеленый чай, придумывали «тактику и стратегию завтрашней охоты». Было решено взять с собой два легальных ружья, в чехлах, и демонстративно везти эти чехлы за спиной, и разумеется мою нелегальную одностволку превращенную в снайперское орудие.
Часть 4. Поездка
В шесть утра мы выкатили своих коней (Урал), завели моторы на прогрев, я закрыл гараж, и мы закурили. Было тихое самаркандское утро. Наши «Уралы» прогреваясь фырчали моторами и вздрагивали, очень сильно напоминая коней. Это сходство усиливали сиденья обшитые коричневой кожей и два багажника справа и слева от заднего колеса. К правому багажнику были прикреплены рюкзаки и демонстративно, к левому, инструменты и рем. комплект для мотоциклов. Мы с Сергеем часто выезжали прокатиться по интересным местам и всегда были готовы к любой неожиданности на дороге.
Мы сели на мотоциклы, я поиграл ручкой газа и мы поехали. Утренние поездки по городу Самарканду и его пригородам всегда очень приятны, на дорогах никакого движения, свежий воздух и пение утренних птиц. Когда выезжаешь из города и едешь по равнинной местности, воздух пахнет коктейлем из запахов полевых трав, цветов и коровьего навоза. Когда въезжаешь в горы, появляются совсем другие запахи. Аманкутанские горы пахли можевельником, орехом, чабрецом и эфедрой.
Мы подъехали к повороту на Старый перевал, место моей прошлой охоты, и я предложил Сереге доехать до верхней точки этого перевала. Уж очень красивые места, а на верхней точке открывается фантастическая панорама! Видно сразу три города, Самарканд, Шахрисабз и Китаб, а так же Гисарский горный хребет. Мы ехали по траектории огибающей ухабы между древними каменными плитами которыми была вымощена эта дорога. Ее мостили каменным в то время, когда, по этой дороге шли войска Александра (Эскандера) Македонского, а может и намного раньше.
Оказавшись на верхней точке, а именно на теле-радиовышке, мы впали в ступор от обилия назлынувшей информаци которой захлебывалось сознание и мозг не переваривал. Фантастические виды по круговой панораме, запахи трав и тишина… Меня привела в себя вспорхнувшая со склона стая птиц, причем не просто птиц, а куропаток (кекликов)! Я не успел опомниться, а стая была уже далеко.
Часть 5. Узбекская Швейцария.
Влево от высшей точки Старого перевала идет дорога, хотя дорогой назвать ее сложно, но есть направление, и выводит этот путь к живописной местности. Огромные луга на которых разбросанно и не часто растут густые можжевельник и так же разбросанно, из земли, сквозь зеленую траву, то там, то здесь выглядывают каменные валуны. Они имеют очень обтекаемую форму и практически белый цвет. Вобщем потрясающий вид, и еще более потрясающий он от того, что с этого плато открывается вид на города Китаб и Шахрисабз, и еще от того, что между зарослями можжевельника все время бегают зайцы.
Я никогда не был в Швейцарии, но почему-то увидев это место в детстве сразу назвал его Узбекской Швейцарией.
Мы с Серегой завели моторы и отправились по дороге которую я помнил с детства.
Я не ошибся, и все осталось как в детстве. Трава, можжевельник, камни, и самое главное! Моему восторгу не было предела когда из куста можжевельника выскочил заяц, и спустя мгновение скрылся в другом кусте.
Мы решили позавтракать именно здесь. Расположились в уютном уголке рядом с кустом можжевельника и камнями, расстелили дастархан, поставили на керогаз чайничек, и на всякий случай приготовили дробовики, и не зря. Когда мы ели бутерброды и пили чай, зайцы осмелели (а может привыкли к нам) и стали перебегать от одного куста до другого. В какой-то момент, мы вскинули ружья и сделали залп по несчастному зайчишке который почему-то подскочил в воздух, перевернулся и упал недвижимый. Нашей радости не было предела! Когда мы шли к нашей жертве мы спорили кто з нас подстрелил дичь. А когда мы подняли зайца, то не нашли в нем не одной дырочки от дроби! Когда мы вернулись к нашему дастархану и мотоциклам, а рассмотрел зайца внимательнее и обнаружил одну рану от дробинки у него в боку. Скорее всего он умер от страха.
Так просидели мы еще примерно час, а зайцы больше не появлялись.
Я освежевал нашу первую добычу, и мы решили ехать дальше несмотря на стаи куропаток порхающие вдоль склонов, так как целью всей поездки была добыча мяса. Причем в нормальном количестве. Мы спустились со Старого перевала до трассы и поехали вверх до Нового перевала.
Местом охоты я выбрал район пионерлагеря Дружба в котором отдыхал в детстве.
И вот мы подъехали к пионерлагерю «Дружба», а точнее к его останкам. Глядя на унылый пейзаж в который напоминал мне о счастливых днях моего детства мне стало очень грустно, и пока мы искали подходящее место чтобы припрятать мотоциклы я вспоминал как я, тринадцатилетний мальчуган, в компании своего двоюродного брата Жени, и двух девочек из города Катакурган, облазили все окрестности этого пионерлагеря.
Теперь же, знание местности пригодилось мне для того чтобы спрятать мотоциклы. Мы положили из в небольшую рытвину, накрыли брезентом и засыпали сверху листьями и ветками. А сами взяв оружие, и свои РД (Ранец Десантника) со всем необходимым, двинулись вверх по ущелью в поисках коров.
Часть 6. Обеденный перерыв.
Я не ошибся. Через час нашей прогулки вверх по ущелью мы обнаружили небольшое стадо коров расположившихся на поляне. Они просто жевали и не собирались куда-то двигаться. Я сказал Сергею что наверное, коровы ориентируются по солнцу. И только когда начнет темнеть, они попрутся в свои стойбища, скорее всего в кишлак который располагается ниже.
Так что времени у нас было много, а делать особенно нечего.
Мы погуляли по ущелью, выбрали удобную стрелковую позицию у тропы, потом в два бинокля внимательно осматривали местность, на предмет притаившегося пастуха или чего нибудь вроде. И когда пришло время пообедать, тем что мы приготовили дома, я сказал Сереге — «скажу тебе честно товарищ, когда свежая зайчатина в рюкзаке, никакие бутерброды и вареные яйца в горло не полезут». Сергей как будто бы ждал когда я этого скажу. Он как то сразу повеселел, снял рюкзак и начал доставать из него керогас, котелок и все необходимое для приготовления зайчатины. Я отрезал с заячьей тушки весь жир, и растопил его в котелке, мясо нарезал небольшими кусочками и обжарил в этом жире. Когда я добавил в котелок мелконарезаный лук (который Серега взял с собой к салу) то по всей округе стоял такой запах! И все остальные запахи трав, к которым мы успели привыкнуть, вдруг опять стали яркими, и только подчеркнули запах жареного мяса. В этот момент я понял на сколько я голоден. Не именно в данный, а вообще, уже много дней. И вся еда которую я ел, только приглушала голод.
Не буду рассказывать во всех подробностях как мы под бутылку водки умяли большую часть зайца, а если точнее, все что поместилось в котелок. Скажу только, что ощущение было такое (как мне кажется) как у наркомана, который долго не употреблял, а потом употребил. Ведь наркотик, в организме наркомана становится частью обмена веществ.
Я лежал смотрел в небо, и мне казалось что я чувствую как мой организм с жадностью впитывает в себя то чего ему так не хватало.
Я не заметил как уснул.
Часть 7. Убийство.
Дальнейшие события происходили по законам жанра, и классическому сценарию голливудских комедий про идиотов, например «тупой и еще тупее».
Мы чуть не проспали охоту!
Сонный Сергей заварил чай и когда мы пили чай с чабрецом, я осматривал окрестности в бинокль, и посмотрев на то место где должно быть стадо коров, я обнаружил только следы пребывания коров, а именно примятую траву и свежие коровьи лепешки.
Я так рассмеялся, что это напугало Сергея. Он сначала спросил – «чего я там смешного увидел»? Потом осмотрел окрестности в бинокль и еще раз переспросил. А я сказал ему — «лучше спроси, чего я не увидел». Тут до него дошло, и он помчался вниз по склону к той поляне.
Когда он запыхавшийся подымался обратно, по его злой физиономии было видно, что все в порядке и зря он бегает по горам как сайгак.
Серега сел на траву, выпил залпом остывший чай, и сказал, что коровы перешли на другую поляну, причем выше по ущелью, а не ниже. Последние слова он произнес с ударением и с выражением лица учителя физкультуры.
А я сказал — «Чего же мы сидим?» И сделал маленькое чудо! Я достал из рюкзака две специально припасенные бутылки пива которые были завернуты в фольгу и несколько слоев бумаги, от чего пива осталось прохладным.
Из Сергея сыпались эмоции в виде мало связанных между собой слов, слогов и букв.
Мы чудненько поправили потяжелевшую голову (нельзя пить водку и сразу засыпать), и взялись за дело.
По заранее составленному плану, я из заранее выбранной позиции должен завалить добычу, затем, Сергей, разделать тушу, с целью забирать как можно больше мяса, а я в это время наблюдать за окрестностями. В случае появления гостей, предполагалось ретироваться под прикрытием густых зарослей и десантных маскхалатов до тайника с мотоциклами.
И вот мы сидим на склоне, перед нами двадцать коров, и Сергей предлагает взять ту, которая стоит на склоне отдельно от всех. Очень веским аргументом было то, что она отделена от стада кустами, и когда она рухнет, подстреленная, то упадет в кусты, которые не дадут ей сползти вниз по склону. И еще, под прикрытием густых зарослей будет безопаснее разделывать тушу и если что скрыться.
Решено — сделано. Я собрал свою винтовку, зарядил ее патроном с обычным (по норме) количеством пороха, и сделал пробный выстрел в дерево. Внес поправку на прицел, и стал ждать, когда корова повернет голову и на секунду замрет.
Выстрел.
Серега восхищенно произносит — «Вот это вынос мозга!».
А потом, коровья туша, в разрез нашему сценарию не просто валиться на землю, а снося на своем пути все кусты, заросли и тонкие деревья сползает вниз по склону с таким шумом, что мне стало смешно от того, что я стрелял с глушителем. Туша докатилась до поляны где еще минуту назад паслось все стадо.
Когда мы пришли в себя, нашему взгляду предстала, поразительна картина. Пустая поляна вся заминированная свежими кизяками которые оставило убегающее стадо, труп коровы который лежал у самого склона увечная картину разрушения на самом склоне, и… самое интересное!!! Слева от нас стоял, какой то местный житель. Откуда он взялся? Хрен его знает. Может вообще спал в кустах. Он не закрывая рта застывшего в молчании переводил расширенные глаза с нас на корову и обратно.
Потом он издал характерный возглас, который в этом народе означает удивление перемешанное с возмущением профильтрованным через раболепство. Что то вроде — «Ие-е!»
Первым пришел в себя я. Я вытащил из кармана не помню уже, какое удостоверение, либо Старшего Научного сотрудника Гос. Музея, либо просто студенческий билет. Решительным шагом подошел к аборигену, тыкнул ему в глаза эту книжечку и произнес громко и строго- «ЭСЭНБЭ». Поясню. СНБ в Узбекистане это бывшая КГБ, просто переименованная в Службу Национальной Безопасности. Эта служба, обеспечивала в основном Национальную Безопасность, что читается в названии, но и с этим справлялась плохо. Поэтому в простом народе имела образ группы лиц приближенных к императору и имеющей чрезвычайные полномочия и желание использовать их на все 100% с особым цинизмом и кайфом от процесса.
Одним словом, одно только слово СНБ приводило простой народ в определенное состояние сознание и психики.
Так вот, картина маслом. Мы с Серегой в ахуе от того, что просмотрели пастуха и тупо попались, и какой-то узбек, который вышел из кустов на шум, и встретил двух человек в маскхалатах, масках, обвешанных ранцами подсумками, ножами, с оружием в руках, и один из этих двоих тыкает в лицо книжкой и говорит ЭСЭНБЭ.
В принципе я строил линии вероятности разворота событий, но того что произошло не ожидал… Узбек упал на землю, стал рыдать и о чем то молить меня (судя по интонациям) по узбекски. Спустя какое-то время я понял, что еще минута, и наш новый знакомый либо уйдет в астрал, либо начнет биться в истерике. Я сказал ему — «узбек тили бильмайман». Туземец замолчал, посмотрел на меня, глубоко вздохнул, поводил взглядом из стороны в сторону как бы в раздумии, а потом все началось снова, но на чистейшем русском языке с легким акцентом. Рыдания загребание земли руками, биение в грудь кулаками, скупые литры мужской слезы, и целая повесть о трудной жизни колхозников которым нечем покормить своих десять детишек, и поэтому вынуждены (теперь приготовьтесь к самому главному) сеять анашу и мак. И он так в этом раскаивается, что готов своими руками уничтожить весь урожай.
Я был просто в шоке. Реальный охранник маковой делянки был без Калашникова и принял нас за СНБшников!!! И вообще он насрать хотел на эту корову и не имел к ней (и сней) никакого отношения, просто он проснулся после дневного сна навеянного вдыханием гашиша и пошел проветриться и облегчиться, а тут корова летит со склона, а потом двое коммандос как в видеомагнитофоне сбегают с горы.
Когда меня окончательно достали мольбы и сопли, я спросил узбека — «корову разделать сможешь?». Скорость с которой он пришел в себя была неимоверной. За доли секунды он выпрямился, стал улыбаться заискивающе как лакей, вытащил из ножен узбекский нож и живо принялся за работу. Он разделывал тушу так, как будто специально учился на хирурга ветеринара. Между тем по его подглядываниям на нас было видно — он догадался что мы не ЭСЭНБЕ.
Серега не отпускал свой дробовик и наблюдал за работой нашего «коллеги», а я решил пройтись посмотреть, не придут ли следом за пропавшим соратником его подельники. Я действительно нашел неподалеку делянку. Рядом с ней навес из веток и брезента, очаг, и следы пребывания одного человека.
Когда я вернулся, то обнаружил что Серега и наш «коллега» уже объяснились, разговаривали, над чем-то смеялись. Узбек следил за каждым движением Сереги, а Сергей не отпускал рукоятку дробовика. Туша была практически разделана. Кишки, голова, шкура, зарыты в землю. Мясо, печень, сердце, легкие, жир аккуратно сложены на огромных листьях Аманкутанского!!! Пахучего!!! Лопуха!!!
В тот момент, глядя на мясо лежащее на листьях лопуха я подумал что теперь оно будет немного пахнуть смолистыми лопухами и Аманкутаном, и еще я подумал что, наверное, именно так, в далеком прошлом люди научились приправлять мясо пряностями.
Работа была закончена, и теперь было две проблемы. Первая проблема, это донести все это до мотоциклов, вторая проблема, это наш новый «коллега» который наверняка как только мы скроемся за поворотом, побежит поднимать тревогу, и не успеем мы съехать на трассу, как нас уже со всех сторон обложат потерпевшие и обиженные аборигены (которые к слову сказать не являлись реальными хозяевами скотины не по документам, не по факту).
Мы втроем сели на корточки и стали обсуждать, как соблюсти интересы всех сторон.
Поскольку узбек не мог взять от скотины даже копыта, так как за это его могли заподозрить и сделать ататашки по попе, то соответственно тащить на себе 20 кг мяса в гору в самую жару ему не было резона. Это мы с Серегой понимали по человечески.
Решили так: он нам помогает донести груз, а мы ему оставляем в качестве благодарности фонарики, керосинку и один нож. Решено — сделано. Мы всей «дружной» компанией поползли вверх по ущелью. Узбек, до которого уже окончательно дошло, что мы не ЭС ЭН БЕ, а гораздо хуже (по его представлениям) шел впереди, иногда оглядываясь и косясь на наши винтовки. Винтовки безопасно болтались у нас за плечами, и он спокойно шел дальше. Наверное, он думал, что мы можем пристрелить его при подходе к месту назначения.
Поэтому, не доходя до тайника с мотоциклами примерно 50 метров, я остановил наш «каркван», и сказал что пойду в «биотуалет». Серега понял мой маневр, и остался охранять нашего невольника. А я тем временем…
Часть 7. Побег.
Тем временем я продумывал как уехать без последствий…. Тем более что наш «невольник» был на 90% убеждён что мы его «замочим», а для меня даже его не комфортное психологическое состояние напрягало.
Когда я вышел ко всей компании я вынул из своих и дружбанской ружбаек патроны и кинул узбеку, потом я кинул ему свой и Сергеин патронташи и сказал – «икки минут кет на….уй».
К моему удивлению наш «пленник» дружелюбно попрощался и спокойно пошёл прочь.
Я сказал Серею что «надо по СЪЁ….БАМ»
Тогда не было мобильной связи, да и рации наврятли тогда были, но когда мы подъезжали к низшей точке где старый перевал соединяется с новой дорогой, то там по всем склонам располагались люди с фонарями, а дорога (как было видно в бинокль) тоже имела следы присутствия ребят из местных которые хотели пригласить нас на ужин и вообще поболтать и выпить арока.
Мы свернули обратно и вскоре пересекли высшую точку старого перевала, по разбитой дороге возвращались в Самарканд со стороны Шахрисабза и Китаба.
Часть 8. Далее и мораль сей басни….
Прошло немного времени, и мы с Сергеем стали профессиональными браконьерами и похитителями домашних животных))). Мы «окучивали» несколько районов, а технические средства делали при помощи моего инженерного образования и Серёгиной полезной профессии и доступу к станкам.
А что было делать тогда? Для меня, мораль, нравственность и прочее становятся вторичными если окружающая реальность жестока, а дома родители, жена и маленький ребёнок.
Потом я занялся копательством, вернее чёрным копательством. Опять мотик «Урал», запас на неделю, и кроме ружбаек ещё три лопаты и детектор))).
По пути объезжал местные рынки, и иногда случалось что покупал раритеты вытащенные из сундуков за гроши.
Потом, на пути к очередному конфликту с законом мне пришлось уехать в Россию.
P.S. Я пишу сразу, и быстро. За ошибки извините.