Отзыв мой субъективен, отражает лично мою позицию и видение, и отнюдь не претендует на истину в последней инстанции. Как говорит один мудрый человек, «мнение мое – и необязательно правильное».



<cut name=«Практически всю свою сознательную жизнь я являюсь человеком исключительно «кабинетного» труда, но в то же время – слишком хорошо знаком с тем, насколько хрупка человеческая жизнь – как правильно писал классик, «человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!». Травма, ранение, болезнь могут настигнуть любого, вне зависимости от возраста, пола, вида деятельности, а также личной готовности либо неготовности к таковой ситуации. Зачастую последнее, что видит перед собой человек, получивший травму в ДТП, при падении на обледенелый асфальт, после инсульта/инфаркта — это круг заинтересованных зрителей:

Лично для себя я решил поддерживать по мере возможности готовность к любому повороту событий. А таковая готовность, по моему убеждению, едва ли не в первую очередь базируется на возможности оказания грамотной и своевременной медицинской помощи. Именно с такими мыслями я приступил к личной подготовке к оказанию медицинской помощи. Конечно, может показаться смешным, что человек достаточно далёкой от медицины профессии, каковым я являюсь, пытается освоить то, чему учат долгих шесть лет Настоящих Профессионалов – но…
Это было бы смешно, если бы не было так страшно. С тех пор случился кошмар событий на бывшей украине, который наглядно показал, что точно такое же население, как и я сам, мои родные и близкие, может внезапно, помимо своей воли оказаться на самой настоящей войне со всеми возможными печальными последствиями. Происходящее только укрепило меня в мысли о том, что «в случае чего» — твоя беда, беда твоих родных и близких, скорее всего, будет лично твоей проблемой. Надеяться на помощь кого бы то ни было – врачей, сотрудников МЧС, армии – не просто глупо, а отдаёт инфантилизмом на границе со слабоумием. Или ты можешь вовремя наложить жгут, забинтовать, сделать нужную инъекцию – или, может статься, будешь спустя непродолжительное время колотится лбом о гроб своего любимого человека, пусть даже в окружении всех тех специалистов врачей-спасателей, которые таки тебя нашли – но слишком поздно.
Эти мысли или примерно такие же заставляли меня достаточно много читать по теме, благо книг от родственников-врачей дома имеется достаточно много. В то же время, я отлично понимал ущербность подобного подхода – невозможно самостоятельно изобрести столь сложный «велосипед», коим является медицинская помощь во всём её многообразии.
Впрочем, контакты с представителями профессиональной медицины оказались достаточно обескураживающими: от откровенных насмешек («ты что, профессию меняешь, что ли?») и до полного нежелания дать какой-либо совет применительно к предложенной ситуации. Доходило до смешного —
– А что делать, если такая-то травма или ранение в условиях дальнего похода или, предположим, боевых действий?
— Главное, не трогай, если ни фига не понимаешь, и вызывай скорую!
— А если скорой нет?
— Как нет, скорая есть всегда! Она отвезёт пострадавшего в больницу, попутно окажет ему помощь, не даст умереть. В скорой всегда есть врач или фельдшер!
— А если скорой вообще нет в принципе?
— Как это – нет скорой? Error(из головы медицинского работника при этом доносится звук перезагружаемого жесткого диска, и общение на некоторое время становится невозможным).
Шутки-шутками, а учиться было надо. На счастье, в городе Санкт-Петербурге, в окрестностях которого я имею честь проживать, есть замечательный клуб «Партизан», который проводит множество интереснейших и полезнейших курсов на достаточно высоком профессиональном уровне. Именно там я прошел обучение у Юрия Скорика, получив начальные практические познания по оказанию помощи при угрожающих жизни состояниях, а потом, получив новостную рассылку о грядущем визите туда с обучающей программой камрада Speshl’a (он же – Влад Тарасенко), незамедлительно записался на курс Штурмовой Медицинской Подготовки (ШМП). При этом, несмотря на то, что мною был выбран полный вариант курса, к сожалению, жизнь внесла свои коррективы – в силу работы и семейных обстоятельств мне удалось посетить всего лишь около 50% занятий, что очень и очень мало.


Занятия были построены по принципу приоритета практических знаний над голой теорией. В целом лекции и комментарии по тем или иным вопросам были предельно простыми, без излишней наукообразности, четкими и доступными для понимания. Иными словами, несмотря на то, что под запись было дано значительное количество материала, основной упор делался на положение „делай как я и запоминай руками“. И действительно, как зарисуешь наложение жгута и достаточную степень тугости наложенной повязки? Только руки и пальцы, которые помнят: „вот так — правильно“. Оглашение вводной на оказание первой помощи всегда было внезапным, громким, а чем дальше, тем больше вводилось отвлекающих факторов и добавлялось сложностей. Если вначале достаточно было просто установить признаки наличия жизнедеятельности (пульс, дыхание), провести сердечно-легочную реанимацию и нормально наложить жгут/шину/повязку:


то впоследствии — на более поздних занятиях — делать это приходилось лежа:

в неудобной позе:

без света и при активном сопротивлении раненого, впавшего в „неадекватное состояние“:

Сами оказывающие помощь тоже вполне могли „пострадать“ в процессе со всеми вытекающими в виде необходимости оказания помощи/самопомощи. В этом деле может помочь и сам „раненый“, решивший, что попал в плен и доставший откуда-то гранату:

Обращало на себя внимание максимальный практицизм занятий, нацеленность их на достижение стопроцентного результата:



Сам преподаватель – и это было по нему хорошо видно – реально болел душой за каждого «раненого» и «покалеченного», не допускал ни малейшей нотки фальши, условности при оказании помощи. Как я полагаю, в первую очередь – потому, что за условными пострадавшими он видел вполне реальных – и потому к попыткам осуществить те или иные манипуляции по принципу:

относился совершенно непримиримо.
Типичная рабочая ситуация на занятиях выглядела так: 17.30 — все сидят и пишут, 18.00 — все сидят и пишут, 18.13 — »ЭТОМУ ПРИЛЕТЕЛО В РУКУ, БЕЗ СОЗНАНИЯ, ОБИЛЬНОЕ АРТЕРИАЛЬНОЕ КРОВОТЕЧЕНИЕ" — и вся группа подрывается к злосчастному «этому», который в итоге может придти в себя и оказывать сопротивление, либо молча (потому как без сознания) страдать от ещё одного кровотечения где-нибудь на бедре, о котором коварный преподаватель умолчал, либо получить дополнительное ранение в грудную клетку или контузию. Сами оказывающие помощь — в зависимости от ситуации — тоже могли перейти в разряд «трёхсотых» (то есть нуждающихся в медицинской помощи). При этом слабо наложенные жгуты и повязки безжалостно срывались, имитирующая кровь жидкость лилась рукой как на самого раненого, так и на помощников, напоминая, что в жизни так же в лицо будет фонтанировать тугая струя артериального кровотечения. Никакой имитации — максимальная отдача!!! Поленился — убил товарища! Недосмотрел — смерть на твоей совести! Забыл — виноват до конца жизни!
Однако занятия строились хоть и жестко, но и без излишней казенщины и «дедовщины»: Влад достаточно хорошо запоминал сам и заставлял запоминать обучающихся все допущенные ошибки, подробно разбирал их, чтобы каждый мог принять меры к недопущению их в дальнейшем.
Отдельно остановился бы на суточном выходе

Именно суточный выход является своеобразным экзаменом или зачетом по всему пройденному материалу. Помимо навыков оказания медицинской помощи, курсантам предстояло проявить и умения ориентироваться на местности, передвигаться, а также демонстрировать начатки тактического мышления.


Действо длилось около 18 часов (если правильно помню), так что побегать пришлось и ночью:

Итог выхода, на самом деле, на мой взгляд был не особо утешительным: с поставленными задачами справляться удалось посредственно — давала о себе знать несогласованность действий, неумение вести себя в сложной обстановке и пробелы в тактике. В связи с этим, большинство условно раненых достаточно быстро (и неоднократно) погибали, зачастую — вместе с оказывающими им помощь товарищами.




Тем не менее, как мне кажется, основная цель была достигнута: был осуществлен выход из зоны комфорта, а оказание помощи было максимально приближено к реальной ситуации — каждый вынес для себя крупицу бесценного опыта, смог по-новому оценить свои физические и психологические возможности, а также навыки.
К сожалению, пройти выход до конца, к своему стыду, я не смог: подвело здоровье. Чёртово травмированное колено после беготни с ранеными, да ещё и под нагрузкой, дало о себе знать, да так, что всю следующую неделю пришлось ходить очень осторожно, и выслушать множество всякого-интересного от лечащего врача. В то же время, если говорить о том, стоило ли идти – даже сейчас считаю, что стоило. Более того – если представится случай вновь пройти курсы, обязательно пойду на этот выход, чтобы добиться-таки его полного прохождения. Сам полевой выход – это отличный тест не только собственных возможностей и умений, но и достаточно жесткая и объективная проверка снаряжения, одежды, обуви, умения носить их – недаром Влад цитировал советского полководца БаурджанаМомыш-Улы: «я предоставлю слово вашей скатке, вашей лопате, вещевому мешку. Пусть они поговорят с вами. Думаете, у них нет языка? Есть!». И действительно, лично со мной вещи поговорили в походе изрядно.
Подытоживая свой отзыв, вкратце сформулирую свои ощущения и выводы:
Курс ШМП является предельно сконцентрированным и безусловно полезным опытом человека, явившегося непосредственным участником боевых действий, а потому – ОБЯЗАТЕЛЕН к изучению любому, кто хоть сколько-нибудь интересуется полевой медициной и предполагает, что в жизни ему могут пригодится подобные знания.
Совершенствование в части полученных знаний возможно только при ОДНОВРЕМЕННОМ совершенствовании уровня физической, тактической, топографической подготовки.
Ну и напоследок – пара пожеланий по курсу: возможно, было бы неплохо, если бы занятия разбивались на классические вузовские пары — 45 минут – перерыв – 45 минут, и так – до конца занятий. На полевом выходе, хотя и был объявлен режим радиомолчания (то есть проходил он без радиостанций) – было бы нелишним эти самые рации иметь. Преподавателю – на передачу, обучаемым – ТОЛЬКО на приём. Так задачи и вводные доводились бы до всех обучаемых, а не только до тех, кто находится рядом. И, наконец – было бы очень неплохо к имеющимся видеозаписям курса иметь возможность заполучить конспект лекций в печатном виде.


>">