Голимый копипаст, Но решил поделится уж очень меня это повеселило.

Охота на уток

Как-то летом довелось мне отдыхать в деревне, где познакомился я с колоритнейшим персонажем. Звали его дед Сергеич. Внешне эдакий обеспеченный сельский житель начала позапрошлого века, старый как дубовый пень, и такой же крепкий. Постоянно употребляющий непонятные слова (кстати все знают, что «придрочить», обозначает «приласкать» по-старорусски? Я вот не знал и в свое время на деда обиделся.)

Дед этот вызывал у односельчан стойкое уважение, поскоку был танкистом, героем войны, механизатором от бога, и на удивление основательным мужиком. Но благодаря своей основательности постоянно вызывал подколки и насмешки. К примеру, однажды договорился он с соседом об организованно выпить, тока сказал в лесок ближайший пробежаться надо, дабы насест новый спроворить в курятник. Ждал сосед деда часа три, после чего забил на все, выпил всё в одного и с песнями пришел домой, от чего душевно и физически пострадал через посредство жены. А дед пришел домой тока ночью, найдя где-то абсолютно ровную жердину (два метра не то что без изгибов, но даже без сучков). Да еще и хвастался всем, какой у него евронасест таперича в курятнике. Ну ибёт ли курей, есть ли на жердине изгиб? Хотя мы сейчас не об этом.Короче решили мужики отдохнуть. То есть под предлогом «пострелять уток» слинять на целый день, попить водочки и поохотиться заодно. И вот дернул же их черт пригласить Сергеича. Приключения начались с момента приглашения, то есть за сутки. Во-первых, была раскритикована лодка, как плавсредство непригодное не то что к плаванию, но даже и на растопку. Охотники были посвящены, во что надо одеваться, во сколько ложиться спать, кто где будет в лодке сидеть, была распределена очередь гребли, и дед уже было собрался распределять и караулы, но, когда мужики серьезно спросили «А вот перед охотой жопу после сранья надо подтирать правой или левой рукой? Или может вообще газеткой?», дед на вопрос обиделся, гордо повернулся и удалился, бросив напоследок: «да и ружья у вас — баловство одно». Кстати в середине разговора подтянулся я и, уяснив в чем дело, подписался с народом, благо нахуй послать было как раз некому, все общались друг с другом.

Утром, с трудом продирающие глаза охотники подошли к берегу, неся по полупустому рюкзачку и ружьишку, их ждал дед у своей здоровенной заново просмоленной плоскодонки. Началась загрузка, охотники просто запрыгнули в лодку и стали смотреть на деда, который укладывал в лодку вещи, совершенно необходимые для охоты. Здоровенный рюкзак, якорь, сделанный из сломанного плуга, шест, болотные сапоги, моток веревки (чтобы связывать пленных уток, не иначе), топор (наверное, чтобы было за что держаться, если лодка утонет), плащ-палатка (???), запасные весла, завернутые в непромокаемую ткань, короче если бы нас прямо так, в лодке закинуло на необитаемый остров, то Робинзон со своими пожитками, снятыми с разбитого корабля, тихо рыдал бы от зависти, глядя на нас. В итоге плоскодонка легла-таки пузом на дно, и пришлось ее сталкивать поглубже. Дед как заправский капитан командовал отплытием, я как впередсмотрящий тупил в темноту, потому что было рано шопездец, два охотника менялись на веслах и молча гребли. Дед грозно супил брови, в его бормотании явно проскальзывало что-то о «сухопутных моря не нюхавших», и бля буду, не хватало деду деревянной ноги и повязки на глазу!
Айвазовский с его непередаваемой техникой изображения морской волны и бури, конечно, мог бы нарисовать наше грандиозное плавание по речке-усыхайке в сторону озерца Заростун.

Наконец мы добрались, и собственно охота началась, охотники проделали какие-то хитрые манипуляции с подкрадыванием в камышах, ориентируясь на звук, взлетела небольшая стайка уток голов этак в 15, охотники дружно стрельнули, пара-тройка уток упала, все были рады… Тока дед глянул на результат, пробормотал «Баловство это все», и полез в рюкзак.
Первым делом из рюкзака появился спасательный круг (не пижжу самый настоящий) с полустертой надписью «непотопляемый» то ли констатация факта, то ли названия места, откуда бил спижжен. Затем появились: здоровый кусок сала, булка хлеба, завернутая в ткань, а поверх ткани в полиэтилен, запасные штаны, походный набор для шитья, две пачки махорки, соль, спички, походный маленький примус «Шмель», кусок доски, полуметровая металлическая рогатка, две пачки дроби и пачка дымного пороха. Все взирали на это, разинув рот, и гадали, что же будет дальше.

А дальше дед запихнул все обратно в рюкзак, оставив только порох, дробь, рогатку, спички, кусок доски, и (заметно поколебавшись и подозрительно поглядев на охотников на предмет «не спиздят ли») спасательный круг. Потом он поднял то, что все приняли за запасные весла, и развернул ткань. Вот тут то все ахренели настолько, что даже выматериться никто не догадался. Такое не в каждом музее увидишь. Кремневое ружье начала позапрошлого века, диаметр ствола с теннисный мячик, на стволе раструб, приклад весь украшен какой-то резьбой, и размером все это великолепие с нормальное такое полноформатное весло. Пака все таращились, дед сноровисто снаряжал антиквариат. На один заряд ушла вся пачка пороху и две пачки дроби. Рогатка была воткнута в специальную дырку в борту (потому что весило это чудовище с полдеда), доска подложена под фуфайку (как видно и отдача была соответствующая), и дед изготовился к стрельбе. На всю возню ушло наверное с полчаса. Но наконец-то дед дал команду «Поднимать стаю». Подплывание на звук повторилось. Охотники пугнули уток и заполошно стрельнули. Испугавшись выстрела, в воздух поднялась стая уток голов в 30.

И тут стрельнул дед. Я, конечно, не слыхал как стреляют корабельные орудия (это у которых в стволе ходить пешком можно), но подозреваю, что ненамного тише. Если бы я не оглох сразу, то уверен, еще минут 20 слышал бы гуляющее эхо. Отдачей деда просто смело со скамьи и унесло на корму, все видимое пространство заволокло дымом, нихера видно не было, и захотелось тихо и жалостливо закричать «Ё-ё-ё-ё-ёжы-ы-ы-ы-ык». Стояла тишина, лодка медленно дрейфовала назад, все тихо сидели, кроме деда, который лежал, и думали о бренности бытия… Потом дед с кряхтением поднялся, завернул свою аркебузу в тряпку и принялся укладывать рогатку и доску в рюкзак. Налетевший ветерок рассеял дым, охотники в очередной раз, раззявив рты, глядели на результат дедовой охоты. Три четверти стаи лежало на воде, вдобавок повсюду плавали вылетевшие перья, короче создавалось впечатление, что уток там больше, чем воды. Дед, оглядев это безобразие, сказал «Эх правее надо было брать, полстаи ушло!».

В общем, собрали уток, И все поняли, что смысла задерживаться больше нет. Мужики наскоро выпили и понуро погребли домой. По дороге дед сноровисто увязывал уток в какую-то копну, получился пучок килограмм этак на 40, не считая того, что дед отдал охотникам (типа не зря же плавали). В целом все кончилось отлично, вот тока каждую третью утку есть было нельзя, потому что дроби в некоторых было заметно больше, чем мяса, впрочем на это как раз никто не обиделся, но деда больше с собой на охоту не звали. Как говорил дед «Не хотят в свои пехотные дела старого артиллериста допущать» и по-ленински вскидывал бровь.

Контр страйк

Как мне позже рассказывал знакомый сотрудник НИИ Автоматизации и прочего тяжелого машиностроения, сказать что в их институте начался кипишь значит нихрена не сказать. А дело было так: прямо за окнами этого, мать его так, учреждения, есть заброшенная стройка. Мы на ней собрались в пейнтбол поиграть, фигле, клуб у нас при универе. Решив не отказывать себе в удовольствии поиграть «пока светло», мы приперлись туда в разгар рабочего дня. Какой-то бздительный дурак, услышав громкую стрельбу очередями и яростный мат штурмующей стройку команды, пропалил в окно и увидел, как шесть человек с хрен пойми какими пушками, в камуфляжах, брониках и шлемах пытаются взять стройку приступом, периодически швыряя в окна гранаты. Естесно, он не поленился позвонить в ментовку и сказать, что за окном «началася третья мировая с холлокстом блин в придачу». Новые стволы, кстати, и вправду стреляли громко не в меру, что блин твой пулемет Максим.Через 7 минут приезжает небольшая машина, из нее горохом высыпаются сердитые мальчики в кевларе с калашами, и начинают брать в плен аццких террористов, то есть нас. Мы (я был снаружи, в отакующей команде) сдались сразу и без боя, а вот парни внутри тему не прочухали и омоновцев маленько обстреляли, по ошибке, конечно, за что получили таких звиздюлей, что вспоминать просто ссыкатно…

Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, как дело до настоящей стрельбы не дошло. Значит лежим мы ровным рядком на земле в наручниках, штакетники блин, а вокруг офигевшие менты начинают догонять почему это половина из них вся ухеркана краской по самые помидоры. И тут их главный выдает: «Бля, это ж эти… как их, ммать… АКМовцы, во! Мужики, мы комсомольцев повязали за нефиг делать…»

В общем все уже почти закончилось мирно, с нас даже наручники сняли, но тут мы впалили, что наш снайпер, который сидел на чердаке, куда-то пропал. Так же не видно одного омоновца. Все рванули на чердак. Там нас ждала картина, блин, маслом: на полу лежит в глубоком нокауте омоновец со скованными руками, а рядом сидит наш боец, радостно изучая табельный калаш. Как позже выяснилось в ментовке, куда нас всех доставили довольно помятыми, если не сказать просто отзвижжыными, этот придурок (кстати, старший сержант ВДВ), отошел во время игры в уголок отлить и вдруг ему в затылок ткнули автомат и сказали: «Сук@, не дергайся»… все остальное сделали рефлексы, вдолбленные в армии…

В итоге, мы получили по трое суток за хулиганство, а на нашего хренова десантника чуть было не завели дело, но все обошлось. Адин ххрен, контр террористс вин.