Не моё, честно сперто в сети…

— Равняйсь!.. Смирно!.. Вольно! Слушай задачу…
Поеживаясь от утренней прохлады, мы стояли на широком плацу.
Естественно, задача сводилась к уборке территории. Территория была
немаленькая, привезли сюда вчера вечером, разглядеть и прикинуть объем
работ мы смогли только сейчас. Перспективы не радовали…
Здоровяк-сержант обвел всех взглядом:
— Сейчас начнем убирать территорию. Все дружно возьмут лопаты и метлы и
будут собирать мусор. Один будет заниматься вывозкой. Кто ездил на
КАМАЗе — выйти из строя!..

Сильно сомневаюсь, что кто-либо из дружно сделавших два шага вперед,
когда-нибудь сидел за рулем КАМАЗа, в лучшем случае — ГАЗа или ЗиЛа,
однако у всех глаза горели решимостью, а желания махать метлой в них,
напротив, не наблюдалось. Я остался стоять на месте отнюдь не по этой
причине. Пару-тройку раз ездил, благо, друг мой крутил баранку на этом
«татарском выродке», как он его называл. И прокатиться мне давал.
Причем, большой радости от езды я не испытал. В грузу он идет достаточно
мягко, но порожняком ловит все колдобины. Кто ездил — знает… Да и не
поэтому я остался на месте. Откровенно говоря, засомневался в том, что
едва приехавшим молодым доверят такую машину, как КАМАЗ. Однако,
новенькие кабины характерной формы в количестве трех штук виднелись за
забором парка; желающих же сидеть в теплой кабине, свысока наблюдая за
машущими метлами невезунчиками, было значительно больше, нежели единиц
техники. Покрутив головой, я обнаружил кроме себя еще пятерых, не
умеющих ездить на КАМАЗе. Судя по всему — таких же недоверчивых, а
может, и действительно не ездивших. Остальные двадцать человек готовы
были хоть сейчас в бой. Сержант обвел взглядом строй, с непроницаемым
лицом посмотрел на нас, оставшихся стоять на месте, затем вытащил из
кармана блестящий ключ, и, выбрав самого желающего, весь вид которого
просто молил о том, чтобы всемогущий «таварыщ сэржант» остановил свой
выбор именно на нем, подозвал того к себе. Остальные, с завистью глядя
на счастливчика, заняли свое место в строю.
— Фамилия!
— Рядавой Алиев, таварыщ сэржант!
— Точно на КАМАЗе ездил? — сержант недоверчиво посмотрел на него.
— Ездыл! Точна! Ездыл!..
— Хорошо! Вот ключ. Сейчас бежишь в парк, берешь КАМАЗ номер 13-90. С
этого дня ты будешь постоянным водителем этой машины. Чтобы всегда
была
исправна, вымыта и готова к эксплуатации. Все понял!
— Так точна! — довольная улыбка прямо-таки рвалась наружу…
— Повтори номер!
Алиев, радостно улыбаясь, повторил.
— Молодец! Хорошая память! Кто ты теперь?
— Пастаянный вадитэл, таварыщ сэржант.
— Правильно. В парк бего-о-о-ом… Марш!..
Грохоча сапогами, довольный Алиев понесся к воротам парка. Строй с
тоской и завистью глядел вслед…

Через минут пять Алиев, уже не улыбаясь, медленно выехал из ворот парка.
Точнее, выехала, толкаемая им, огромная тачка.
Формой она напоминала камазовский кузов самосвала, колесами служили два
самолетных дутика, на борту радовали глаз намертво приклепанные
блестящие буквы К А М А З, под коими трафаретом был набит номер 13-90.
Под ржание оставшихся в строю, Алиев медленно приближался. В больших,
навыкате, глазах застыли удивление перед несправедливостью окружающего
мира и слабая надежда, что все это только шутка, и «таварыщ сэржант
проста пашутыл». Однако, шутками тут уже не пахло, и несостоявшийся
постоянный водитель весь остаток дня, надрываясь, таскал злополучную
тачку, вывозя мусор. Хотя, как постоянный водитель, он состоялся. Только
именно КАМАЗа с бортовым номером 13-90… Нетрудно догадаться, что
кличка КАМАЗИСТ прикипела к нему сразу и намертво.

Через год перед строем вновь прибывших молодых прохаживался младший
сержант Алиев:
— Сэйчас вазьметэ метла и лапаты и будете убирать территорыя. Адын будет
вывазыт!.. — он сделал паузу и с наслажднием изрек:
— Кто ездыл на КАМАЗе — выйты из строя!..