Среда обитания: Мои бабушки. Фоток нет-одни буквы.
Родная сестра, моего прадеда(в честь которого назвали меня Михаилом)-баба Оня.
Онисья Дмитриевна.
Будучи учителем-написала книгу нашей семьи.
Начиная от гражданской войны, первой мировой, второй, ну и до момента смерти.
В одну часть все её воспоминания не влезут, и могут показаться наивными, но это реальные ощущения простого сельского учителя, которыми я хочу с Вами поделиться.
Если не интересно, просто скажите и я перестану.
Для начала, прошу под кат...
О нашей семье и укладе.
Родители наши – крестьяне-середняки.
Надо сказать, тятя и дядя Яша, его брат, жили очень дружно и делали всё сообща, хотя и жили они каждый своим домом. Ехали на мельницу зерно молоть вместе, даже и там не делили зерно, а мололи всё вместе и только муку и отруби везли каждый к себе домой. Солому с поля возили зимой, – и это тоже совместная работа. Гумна стояли рядом, туда летом свозили снопы с полей. Там молотили. Для этого расчищали ток и называли это «ладонь».
Коров держали чаще всего на гумне, чтобы не возить лишний раз корм домой. Коров кормили соломой, а заготовленное сено давали только лошадям, так как они весной выполняли самую тяжёлую работу: весно-вспашку. Днём на лошадях работали, а ночью пасли их и кормили. Как правило, на ночное посылали детей. Поехав в очередной раз в ночное, тятя сел на вершину, но на выезде из ворот ограды лошадь споткнулась, он упал и сломал себе руку. И так он всю жизнь прожил с согнутой в локте рукой: она у него не разгибалась прямо, но ни при какой работе он не говорил, что у него рука болит.
Работал тятя на всяких работах. Был он мельником на водяной мельнице, работал плотником в Мишкино (строил здание райкома партии), работал в совхозе «8-ое марта» – плотником, мельником, садоводом. С должности садовода он и ушёл на пенсию в возрасте 70 лет. Не курил, не пил спиртного.
Тятя подростком остался без матери, дедушка больше не женился: ждали 18-летия тяти, чтобы женить его. В феврале 1903 года ему исполнилось 18 лет и ему сосватали мою маму – Анастасию Авксентьевну Мокину из Сладких Карасей. Мама была единоверческого вероисповедания. Перешла в православие и стала для всех Анастасией Спепановной, хотя в метрических записях писалась по-прежнему «Авксентьевной».
10 лет они прожили в любви и согласии. Им построили дом, отделили от старшего брата. Дедушка Василий Григорьевич пожелал жить с тятей.
По рассказам моих старших сестёр и соседей, свёкор очень любил свою младшую сноху как родную дочь. Родственники всегда старались строиться вблизи друг друга: дядя Яша жил на берегу,– тятя дом построил напротив. Общая баня у нас стояла на берегу у самой воды. Как сейчас вижу: берег реки зарос ивняком, между кустами, на стволы двух старых ив положена толстая плаха, заменявшая плотцы. С плотцев брали воду для полива и для бани, на них полоскали бельё после стирки. Воду для кваса всегда брали речную, а на чай – в колодце. На нашей стороне (Зарека) самая вкусная вода была в колодце у Усольцевых.
Надела земли нашей семье не хватало, поэтому тятя арендовал часть земли в Калиновке у Симахина Ивана Михайловича. Сколько он брал десятин и сколько платил, я не знаю. Была пашня у Лабутина болота – это недалеко от дубровы. Миша, младший из братьев, всегда пахал и боронил эту землю. Сестры носили ему обед. Таня рассказывала: «Когда идёшь по дороге, уже слышно как Миша свистит. У него был какой-то особый свист». На время обеда лошадей выпрягали и давали им овса. Вечером соху переворачивали вверх лемехом и ехали домой. Работали от восхода и до заката солнца. Какой же это труд! Сколько пота пролито на этой полосе и человеческого и конского! А насекомые: комары и пауты!
Летом каждая полоса переходила под опеку женщин: пололи, жали серпом или косили литовкой. Литовки были оснащены грабельцами, чтобы хлеб ложился колосьями в одну сторону. Потом всё это вручную собирали, вязали в снопы и ставили в кучи – суслоны. По окончании этой работы снопы свозили в гумна и укладывали в скирды. Осенью – обмолот. А зимой, когда обмолотят и приберут хлеб, нанимались на мельницу к Первушиной: перевозить зерно и муку в Шадринск (тогда говорили Шадрино). Позднее в деревне начали строить школу, потребовались строители, и мужики посчитали, что выгоднее работать дома по 11 копеек за подённицу, чем заниматься извозом. На извозе больше затрат: надо для себя брать провиант, тепло одеваться, брать овёс для лошадей.
В Первую Мировую войну многих мужчин забрали в Армию. Многие не вернулись домой, в деревне остались вдовы. Тятя не призывался из-за сломанной руки. Вот тут-то и рухнуло счастье нашей
мамы. Но в последствии она говорила, что сама виновата в том, что это случилось.
Вдовой оказалась дальняя мамина родственница – Прасковья Петровна. Муж её не вернулся с войны. Мама, по доброте своей, всё напоминала тяте, когда они с дядей Яшей ехали на мельницу: «Возьмите Прасковью, помогите ей с мешками…». Зимой – в поле за соломой: «Помогите Прасковье побольше воз накласть и воз покрепче завязать». Так Прасковья Петровна стала чуть ли не членом нашей семьи. У неё было двое детей: Зоя 1908 г.р. и Александр 1913 г.р. У Еланушка (Евлантий Степанович, сводный брат мамы) в малушке собирались зимой и играли в карты. Прасковья тоже там… Наш дом стоял ближе, а Прасковье идти дальше, сворачивая с дороги, тятя обязательно заденет рукой спутницу… Мама и это видела, но особого значения не придавала. А потом он к ней и по ночам стал похаживать.
В один год со мной у них родилась девочка Мария, но она умерла во младенчестве. По этому поводу Прасковья Петровна потом говорила: «Эта девчонка-то никому не нужна (это обо мне), но она растёт, а нам Мариюшка дорога, так её Бог прибрал…».
Мама начала прихварывать. Да и было с чего… Десять лет прожили в согласии, а тут началось… Приходила какая-то бабка из Карасей, хвалилась, что может приладить мужа… И вот обе женщины присушивали одного мужчину, каждая к себе… Наверное, кто больше заплатил, тому и достался мой батюшка…
Маму назначили на операцию в Челябинск. Она согласилась, а наутро, когда надо было ехать в Мишкино к поезду, она заявила: «Нет, Дмитрий Васильевич, я не поеду. Буду ждать смерти дома с семьёй». Очень боялись тогда операций, так и говорили: «Зарежут на столе». А тятя дал волю своей ярости, хотя по натуре он человек добрый, спокойный, уравновешенный…
Однажды он шёл от Еланушка. Наточил ножницы своей Паруше ( мама её так называла, что «Паруше» не нравилось), а старший брат мой с товарищами сидел у нас в ограде на лавочке, и кто-то из ребят вслух сказал: «Отец-то сударке ножницы наточил». Тятя это услышал, размахнулся и бросил ножницы в сторону ребят. Ножницы раскрылись и вонзились в заплот. Благо брат успел чуть отклонить голову, иначе бы они попали ему прямо в лицо. С каким же чувством он продолжил свой путь до сударки? Товарищи брата предлагали ему: «Ты, Ваньша, уезжай куда-нибудь, а мы Парушу прикончим». Брат поделился этим с мамой, но она строго-настрого запретила оставить эту идею и забыть, что Паруша на свете существует.
Вскоре старший брат посватался к девушке в соседях. А в той семье хозяин был не лучше нашего тяти, и мать невесты отказала ему, следуя поговорке: «Выбирай сына – по отцу, а дочь – по матери». Брат потом женился на хорошей скромной девушке Паше из Быдиной. И они были очень счастливы в браке. Но война…
Дальние огороды наш и сударкин находились рядом и она пользовалась на равных правах водой из нашей ямки. Однажды сноха с золовками пошли на дальний огород поливать. Досыта уполивали гряды, а остатки воды вычерпали и вылили за огород. Паруша пришла, а в ямке сухо… Она нажаловалась тяте, а тот, придя домой, с кулаками набросился на маму. Но тут из горницы вышла сноха и сказала:
«Тятенька, это я виновата. Это я предложила вычерпать остатки воды. Мамонька тут ни при чём…». Он утихомирился.
Раз подвёл маму в пригоне к колодцу и пригрозил утопить.
Дядя Яша, его брат, сколько раз старался его увещевать, просил бросить гульбу на сторону, но как только заходил разговор, тятя накидывал на плечо пиджак и уходил из дому.
Куманёк у него был умнейший человек. Я всегда называла его «мудрым». Он тоже указывал тяте на неблаговидное поведение, но тот молча отходил от этой темы.
Вот и второго брата Мишу женили в 1926 году. Взяли девушку Саню из Сладких Карасей.
Осенью 1927 года Миша с Саней уехали в Сладкие в гости, а мама в этот день умерла… Вот, пожалуй, с этого дня я и запомнила себя.
Вещий сон мамы.
Мой дедушка, мамин свёкор, умер в 1912 году. Маме приснился сон в 1924-ом.
«Зима. Ночь. Слышу – по ограде шаги, под ногами скрипит снег. Стук в дверь сеней. Открыла избную дверь, спрашиваю: «Кто крещёный?».
— Это я, Настасья, за тобой пришёл.
— Что ты, тятенька, у меня Онька – годовушка. На сиротство её оставлять?
А он стал нахваливать как там тихо, спокойно – благодать. Я:
— Нет, я не могу бросить ребёнка.
— Ну что ж, покорми её до пяти лет, а там я за тобой приду».
И через пять лет он за ней пришёл.
Я видела как умирала моя мама. Мы с подружкой играли в куклы на печке. Старшая сестра Таня вышла из горницы со словами: «Мамонька умирает». Мы быстро соскочили с печки и в горницу. Мама лежала на постели на полу. Я встала к её ногам и смотрела маме в лицо. Глаза у неё были открыты, но мутные… Потом на миг они стали чистые-чистые и тут же закрылись навсегда… Я до сих пор вижу эти карие глаза… Видела ли она свою кроху, по которой хотела вздохнуть последний раз?
За тятей сходили к Еланушку. Он пришёл и горько плакал. Может это были слёзы облегчения, пусть простит меня Бог? Что смерть мамы развязала ему руки? А мама умерла очень спокойно.
И опять явственно слышу шаги из ограды… Пять лет мне, и мама умерла. Мама говорила: «Последний раз вздохну об Оньке и о Ване…». Брат Иван Дмитриевич в это время служил срочную службу в 9-ом полку связи, был младшим командиром (теперешний сержант). Награждён был за безупречную службу именными часами. Внук его подарил эти часы Краеведческому музею в Мишкино, но там их выкрали.
Схоронили маму, и тятя сразу ушёл к своей любовнице, а я осталась в нагрузку брату и снохе. Старшая сестра Таня вскоре уехала в Мишкино, другая сестра Саня жила в семье. Жить было очень тяжело. Насколько я помню, в тот период был всё время голод. Пять лет я жила со снохой и братом. Постель моя была чаще всего у входной двери. Это называлось «под порогом». Как только утром начиналась ходьба с улицы да на улицу, – весь холод мой. А постель была такая: подослана какая-нибудь лопатина (ветхая одежда), а на мне наброшен такого же достоинства обносок. И почему-то в зимнее время печь часто дымила, загорался дымоход. Бывало проснёшься от едкого дыма… Пока-то пробьёт дымоход. Трубы дымохода, с целью сохранения тепла, делались не напрямую, а с кирпичным «коленом» на чердаке. Оно называлось «боровок». Вот боровок-то и засорялся.
Я к случаю вспомнила: не помню, чтобы меня кто-нибудь маленькую за руку водил. Как-то я всем была на помехе…
Два класса я закончила в Речкаловой. В первом классе меня учила Аделаида Васильевна Рыбина. Учебников, как таковых, не было. Читали у стола учителя. Учили стихи со слов учительницы.
Вспоминаю стихотворение:
«Ах, как тонко, чисто, ловко
Сортирует сортировка.
И отборное зерно
Урожай вдвойне дало».
По времени – и стихотворение. «Вдвойне» – это я уж поняла, став взрослой, а первоклашкой заучивала «войне дало»…
Во втором классе учил нас Иван Алексеевич Булыгин. По-моему он был из Пестовой. Помню, приехали врачи из Мишкино, а я со страху убежала домой и спряталась в голбец. Назавтра на вопрос учителя ответила: «Я думала будут спичками глаза прижигать…». А он: «Надо знать, а не думать!».
Этот год был полон моих огорчений. Уродился картофель паршивый: только разжуёшь его, а в горле запершит, да так, что дышать трудно. Поэтому сноха Саня стряпала картовных шанег сколько хочешь, а морковных – было всем по одной. Так вот, как-то я дома ела эти картовные шаньги, мучилась, а морковную взяла в школу. И её из моей сумки украли!.. Сколько было слёз!
Помню, в тот год река покрылась льдом основательно. Мы с Катей (подружка моя с пелёнок) отправились на лёд. Стоим около проруби, а вдоль по реке по льду бежит на коньках её брат Яша с товарищем. Причём направляются прямо на нас! Мы прыгнули через прорубь. Катя была высокая девочка – перепрыгнула, а я, недоросток, прыгнула и угодила в прорубь. Шубейка моя как колокол вздулась. Вытащили меня и я, бедолага, отправилась домой. Пришла, а войти в дом боюсь. Села на крылечке и пытаюсь развязать смёрзшиеся шнурки. Но тут, на счастье, кто-то вышел из избы. Видят: на крыльце – сосулька… И ведь пронесло, не заболела…
В 1933 году тятя поехал работать в Мишкино и взял нас с мачехой, да у неё ещё внучка от дочери осталась. Год мы прожили, а в четвёртый класс я опять вернулась в свою школу. В третьем классе в Мишкино нас учила Екатерина Михайловна Криворотова, а в четвёртом – Александра Степановна Шабурникова.
В 1934 году Введенка горела. Я как-то, живя в последнее время в Введенке, ни у кого не спросила: в чём была причина пожаров? Мне предстояло идти в школу в Введенку и я боялась. В Веденке мне снимали комнату. Давали с собой из дома на 3 дня 3 травянушки (травяные лепёшки). В среду, если была оказия, мне пересылали ещё 3 травянушки, а если оказии не было, то так обходилась… Как вот выжила – не пойму…
В пятом классе я училась в совхозе «8-ое марта». Тятя там работал плотником. Жил в столярной мастерской и меня взял к себе. У него была в углу деревянная кровать…, можно представить себе каково было убранство: целый день рабочие строгают, пилят, колотят. На полу – стружки, опилки, обрезки досок… Случалось и гробы делали… Вот в таких условиях мы с ним прожили год.
Осенью тятю звали на забой скота и он приносил когда кусок мяса, когда потроха, внутренности. Мыл их, рубил в деревянном корытце и жарил. Жарил пирожки на печке-буржуйке. Жили и не жаловались…
З.Ы Если не интересно-говорите сразу, продолжать не буду.
Онисья Дмитриевна.
Будучи учителем-написала книгу нашей семьи.
Начиная от гражданской войны, первой мировой, второй, ну и до момента смерти.
В одну часть все её воспоминания не влезут, и могут показаться наивными, но это реальные ощущения простого сельского учителя, которыми я хочу с Вами поделиться.
Если не интересно, просто скажите и я перестану.
Для начала, прошу под кат...
О нашей семье и укладе.
Родители наши – крестьяне-середняки.
Надо сказать, тятя и дядя Яша, его брат, жили очень дружно и делали всё сообща, хотя и жили они каждый своим домом. Ехали на мельницу зерно молоть вместе, даже и там не делили зерно, а мололи всё вместе и только муку и отруби везли каждый к себе домой. Солому с поля возили зимой, – и это тоже совместная работа. Гумна стояли рядом, туда летом свозили снопы с полей. Там молотили. Для этого расчищали ток и называли это «ладонь».
Коров держали чаще всего на гумне, чтобы не возить лишний раз корм домой. Коров кормили соломой, а заготовленное сено давали только лошадям, так как они весной выполняли самую тяжёлую работу: весно-вспашку. Днём на лошадях работали, а ночью пасли их и кормили. Как правило, на ночное посылали детей. Поехав в очередной раз в ночное, тятя сел на вершину, но на выезде из ворот ограды лошадь споткнулась, он упал и сломал себе руку. И так он всю жизнь прожил с согнутой в локте рукой: она у него не разгибалась прямо, но ни при какой работе он не говорил, что у него рука болит.
Работал тятя на всяких работах. Был он мельником на водяной мельнице, работал плотником в Мишкино (строил здание райкома партии), работал в совхозе «8-ое марта» – плотником, мельником, садоводом. С должности садовода он и ушёл на пенсию в возрасте 70 лет. Не курил, не пил спиртного.
Тятя подростком остался без матери, дедушка больше не женился: ждали 18-летия тяти, чтобы женить его. В феврале 1903 года ему исполнилось 18 лет и ему сосватали мою маму – Анастасию Авксентьевну Мокину из Сладких Карасей. Мама была единоверческого вероисповедания. Перешла в православие и стала для всех Анастасией Спепановной, хотя в метрических записях писалась по-прежнему «Авксентьевной».
10 лет они прожили в любви и согласии. Им построили дом, отделили от старшего брата. Дедушка Василий Григорьевич пожелал жить с тятей.
По рассказам моих старших сестёр и соседей, свёкор очень любил свою младшую сноху как родную дочь. Родственники всегда старались строиться вблизи друг друга: дядя Яша жил на берегу,– тятя дом построил напротив. Общая баня у нас стояла на берегу у самой воды. Как сейчас вижу: берег реки зарос ивняком, между кустами, на стволы двух старых ив положена толстая плаха, заменявшая плотцы. С плотцев брали воду для полива и для бани, на них полоскали бельё после стирки. Воду для кваса всегда брали речную, а на чай – в колодце. На нашей стороне (Зарека) самая вкусная вода была в колодце у Усольцевых.
Надела земли нашей семье не хватало, поэтому тятя арендовал часть земли в Калиновке у Симахина Ивана Михайловича. Сколько он брал десятин и сколько платил, я не знаю. Была пашня у Лабутина болота – это недалеко от дубровы. Миша, младший из братьев, всегда пахал и боронил эту землю. Сестры носили ему обед. Таня рассказывала: «Когда идёшь по дороге, уже слышно как Миша свистит. У него был какой-то особый свист». На время обеда лошадей выпрягали и давали им овса. Вечером соху переворачивали вверх лемехом и ехали домой. Работали от восхода и до заката солнца. Какой же это труд! Сколько пота пролито на этой полосе и человеческого и конского! А насекомые: комары и пауты!
Летом каждая полоса переходила под опеку женщин: пололи, жали серпом или косили литовкой. Литовки были оснащены грабельцами, чтобы хлеб ложился колосьями в одну сторону. Потом всё это вручную собирали, вязали в снопы и ставили в кучи – суслоны. По окончании этой работы снопы свозили в гумна и укладывали в скирды. Осенью – обмолот. А зимой, когда обмолотят и приберут хлеб, нанимались на мельницу к Первушиной: перевозить зерно и муку в Шадринск (тогда говорили Шадрино). Позднее в деревне начали строить школу, потребовались строители, и мужики посчитали, что выгоднее работать дома по 11 копеек за подённицу, чем заниматься извозом. На извозе больше затрат: надо для себя брать провиант, тепло одеваться, брать овёс для лошадей.
В Первую Мировую войну многих мужчин забрали в Армию. Многие не вернулись домой, в деревне остались вдовы. Тятя не призывался из-за сломанной руки. Вот тут-то и рухнуло счастье нашей
мамы. Но в последствии она говорила, что сама виновата в том, что это случилось.
Вдовой оказалась дальняя мамина родственница – Прасковья Петровна. Муж её не вернулся с войны. Мама, по доброте своей, всё напоминала тяте, когда они с дядей Яшей ехали на мельницу: «Возьмите Прасковью, помогите ей с мешками…». Зимой – в поле за соломой: «Помогите Прасковье побольше воз накласть и воз покрепче завязать». Так Прасковья Петровна стала чуть ли не членом нашей семьи. У неё было двое детей: Зоя 1908 г.р. и Александр 1913 г.р. У Еланушка (Евлантий Степанович, сводный брат мамы) в малушке собирались зимой и играли в карты. Прасковья тоже там… Наш дом стоял ближе, а Прасковье идти дальше, сворачивая с дороги, тятя обязательно заденет рукой спутницу… Мама и это видела, но особого значения не придавала. А потом он к ней и по ночам стал похаживать.
В один год со мной у них родилась девочка Мария, но она умерла во младенчестве. По этому поводу Прасковья Петровна потом говорила: «Эта девчонка-то никому не нужна (это обо мне), но она растёт, а нам Мариюшка дорога, так её Бог прибрал…».
Мама начала прихварывать. Да и было с чего… Десять лет прожили в согласии, а тут началось… Приходила какая-то бабка из Карасей, хвалилась, что может приладить мужа… И вот обе женщины присушивали одного мужчину, каждая к себе… Наверное, кто больше заплатил, тому и достался мой батюшка…
Маму назначили на операцию в Челябинск. Она согласилась, а наутро, когда надо было ехать в Мишкино к поезду, она заявила: «Нет, Дмитрий Васильевич, я не поеду. Буду ждать смерти дома с семьёй». Очень боялись тогда операций, так и говорили: «Зарежут на столе». А тятя дал волю своей ярости, хотя по натуре он человек добрый, спокойный, уравновешенный…
Однажды он шёл от Еланушка. Наточил ножницы своей Паруше ( мама её так называла, что «Паруше» не нравилось), а старший брат мой с товарищами сидел у нас в ограде на лавочке, и кто-то из ребят вслух сказал: «Отец-то сударке ножницы наточил». Тятя это услышал, размахнулся и бросил ножницы в сторону ребят. Ножницы раскрылись и вонзились в заплот. Благо брат успел чуть отклонить голову, иначе бы они попали ему прямо в лицо. С каким же чувством он продолжил свой путь до сударки? Товарищи брата предлагали ему: «Ты, Ваньша, уезжай куда-нибудь, а мы Парушу прикончим». Брат поделился этим с мамой, но она строго-настрого запретила оставить эту идею и забыть, что Паруша на свете существует.
Вскоре старший брат посватался к девушке в соседях. А в той семье хозяин был не лучше нашего тяти, и мать невесты отказала ему, следуя поговорке: «Выбирай сына – по отцу, а дочь – по матери». Брат потом женился на хорошей скромной девушке Паше из Быдиной. И они были очень счастливы в браке. Но война…
Дальние огороды наш и сударкин находились рядом и она пользовалась на равных правах водой из нашей ямки. Однажды сноха с золовками пошли на дальний огород поливать. Досыта уполивали гряды, а остатки воды вычерпали и вылили за огород. Паруша пришла, а в ямке сухо… Она нажаловалась тяте, а тот, придя домой, с кулаками набросился на маму. Но тут из горницы вышла сноха и сказала:
«Тятенька, это я виновата. Это я предложила вычерпать остатки воды. Мамонька тут ни при чём…». Он утихомирился.
Раз подвёл маму в пригоне к колодцу и пригрозил утопить.
Дядя Яша, его брат, сколько раз старался его увещевать, просил бросить гульбу на сторону, но как только заходил разговор, тятя накидывал на плечо пиджак и уходил из дому.
Куманёк у него был умнейший человек. Я всегда называла его «мудрым». Он тоже указывал тяте на неблаговидное поведение, но тот молча отходил от этой темы.
Вот и второго брата Мишу женили в 1926 году. Взяли девушку Саню из Сладких Карасей.
Осенью 1927 года Миша с Саней уехали в Сладкие в гости, а мама в этот день умерла… Вот, пожалуй, с этого дня я и запомнила себя.
Вещий сон мамы.
Мой дедушка, мамин свёкор, умер в 1912 году. Маме приснился сон в 1924-ом.
«Зима. Ночь. Слышу – по ограде шаги, под ногами скрипит снег. Стук в дверь сеней. Открыла избную дверь, спрашиваю: «Кто крещёный?».
— Это я, Настасья, за тобой пришёл.
— Что ты, тятенька, у меня Онька – годовушка. На сиротство её оставлять?
А он стал нахваливать как там тихо, спокойно – благодать. Я:
— Нет, я не могу бросить ребёнка.
— Ну что ж, покорми её до пяти лет, а там я за тобой приду».
И через пять лет он за ней пришёл.
Я видела как умирала моя мама. Мы с подружкой играли в куклы на печке. Старшая сестра Таня вышла из горницы со словами: «Мамонька умирает». Мы быстро соскочили с печки и в горницу. Мама лежала на постели на полу. Я встала к её ногам и смотрела маме в лицо. Глаза у неё были открыты, но мутные… Потом на миг они стали чистые-чистые и тут же закрылись навсегда… Я до сих пор вижу эти карие глаза… Видела ли она свою кроху, по которой хотела вздохнуть последний раз?
За тятей сходили к Еланушку. Он пришёл и горько плакал. Может это были слёзы облегчения, пусть простит меня Бог? Что смерть мамы развязала ему руки? А мама умерла очень спокойно.
И опять явственно слышу шаги из ограды… Пять лет мне, и мама умерла. Мама говорила: «Последний раз вздохну об Оньке и о Ване…». Брат Иван Дмитриевич в это время служил срочную службу в 9-ом полку связи, был младшим командиром (теперешний сержант). Награждён был за безупречную службу именными часами. Внук его подарил эти часы Краеведческому музею в Мишкино, но там их выкрали.
Схоронили маму, и тятя сразу ушёл к своей любовнице, а я осталась в нагрузку брату и снохе. Старшая сестра Таня вскоре уехала в Мишкино, другая сестра Саня жила в семье. Жить было очень тяжело. Насколько я помню, в тот период был всё время голод. Пять лет я жила со снохой и братом. Постель моя была чаще всего у входной двери. Это называлось «под порогом». Как только утром начиналась ходьба с улицы да на улицу, – весь холод мой. А постель была такая: подослана какая-нибудь лопатина (ветхая одежда), а на мне наброшен такого же достоинства обносок. И почему-то в зимнее время печь часто дымила, загорался дымоход. Бывало проснёшься от едкого дыма… Пока-то пробьёт дымоход. Трубы дымохода, с целью сохранения тепла, делались не напрямую, а с кирпичным «коленом» на чердаке. Оно называлось «боровок». Вот боровок-то и засорялся.
Я к случаю вспомнила: не помню, чтобы меня кто-нибудь маленькую за руку водил. Как-то я всем была на помехе…
Два класса я закончила в Речкаловой. В первом классе меня учила Аделаида Васильевна Рыбина. Учебников, как таковых, не было. Читали у стола учителя. Учили стихи со слов учительницы.
Вспоминаю стихотворение:
«Ах, как тонко, чисто, ловко
Сортирует сортировка.
И отборное зерно
Урожай вдвойне дало».
По времени – и стихотворение. «Вдвойне» – это я уж поняла, став взрослой, а первоклашкой заучивала «войне дало»…
Во втором классе учил нас Иван Алексеевич Булыгин. По-моему он был из Пестовой. Помню, приехали врачи из Мишкино, а я со страху убежала домой и спряталась в голбец. Назавтра на вопрос учителя ответила: «Я думала будут спичками глаза прижигать…». А он: «Надо знать, а не думать!».
Этот год был полон моих огорчений. Уродился картофель паршивый: только разжуёшь его, а в горле запершит, да так, что дышать трудно. Поэтому сноха Саня стряпала картовных шанег сколько хочешь, а морковных – было всем по одной. Так вот, как-то я дома ела эти картовные шаньги, мучилась, а морковную взяла в школу. И её из моей сумки украли!.. Сколько было слёз!
Помню, в тот год река покрылась льдом основательно. Мы с Катей (подружка моя с пелёнок) отправились на лёд. Стоим около проруби, а вдоль по реке по льду бежит на коньках её брат Яша с товарищем. Причём направляются прямо на нас! Мы прыгнули через прорубь. Катя была высокая девочка – перепрыгнула, а я, недоросток, прыгнула и угодила в прорубь. Шубейка моя как колокол вздулась. Вытащили меня и я, бедолага, отправилась домой. Пришла, а войти в дом боюсь. Села на крылечке и пытаюсь развязать смёрзшиеся шнурки. Но тут, на счастье, кто-то вышел из избы. Видят: на крыльце – сосулька… И ведь пронесло, не заболела…
В 1933 году тятя поехал работать в Мишкино и взял нас с мачехой, да у неё ещё внучка от дочери осталась. Год мы прожили, а в четвёртый класс я опять вернулась в свою школу. В третьем классе в Мишкино нас учила Екатерина Михайловна Криворотова, а в четвёртом – Александра Степановна Шабурникова.
В 1934 году Введенка горела. Я как-то, живя в последнее время в Введенке, ни у кого не спросила: в чём была причина пожаров? Мне предстояло идти в школу в Введенку и я боялась. В Веденке мне снимали комнату. Давали с собой из дома на 3 дня 3 травянушки (травяные лепёшки). В среду, если была оказия, мне пересылали ещё 3 травянушки, а если оказии не было, то так обходилась… Как вот выжила – не пойму…
В пятом классе я училась в совхозе «8-ое марта». Тятя там работал плотником. Жил в столярной мастерской и меня взял к себе. У него была в углу деревянная кровать…, можно представить себе каково было убранство: целый день рабочие строгают, пилят, колотят. На полу – стружки, опилки, обрезки досок… Случалось и гробы делали… Вот в таких условиях мы с ним прожили год.
Осенью тятю звали на забой скота и он приносил когда кусок мяса, когда потроха, внутренности. Мыл их, рубил в деревянном корытце и жарил. Жарил пирожки на печке-буржуйке. Жили и не жаловались…
З.Ы Если не интересно-говорите сразу, продолжать не буду.
26 января 2015, 21:47
+252.60 Mishanya
— Нижневартовск
Это-не я писал. Это воспоминания моей бабушки, и лишь скромная их часть. На данный момент эта деревня выглядит-так…
26 января 2015, 22:26
+264.58 turist
— подмосковная глубинка
Я повидал множество мест(в основном деревень), которые видел в их расцвете.
27 января 2015, 01:26
+61.03 vtorogodnik
— Юрмала-Москва
Ещё зацветёт цветок счастья. Вон на ДВ, землю дают. Гектарами. Я бы взял. И сралась эта Латвия, ну не сама она, а правительство это гандонсткое
27 января 2015, 16:00
+38.76 vlad_f
— Алматы
чо ты с этим гектаром сделаешь? в качестве с/х угодий он тебя не прокормит, разве что весь коноплей засеять. или футбольное поле организовать.
28 января 2015, 08:15
+2.36 Rusus
— Алматы
100х100м это хороший участок если есть вода для полива то вообще неплохо 10 соток под кортошку + лук чеснок морковки а в наше время огурцы помидоры (для консерв) думаю это совсем не плохо )) ток вот лень двигаться
28 января 2015, 12:22
+38.76 vlad_f
— Алматы
Рус! ну вот прикинь сам что для того, чтобы выйти на нулевой уровень рентабельности, так, чтобы тебя земля кормила весь год, т.е. стать фермером тебе надо раз в 10 больше, +финансовые вливания. обработать вручную после работы, в качестве подсобного хозяйства -раз в 10 меньше. получается что этот участок у тебя ни туда ни сюда, с одной стороны, тебе надо платить за него налоги, вкладывать средства в мототехнику для обработки, в удобрения етс., и стоять там раком все свободное от работы время, с другой тот урожай который ты получишь для тебя с семьей будет велик, а остатки -слишком малы, чтобы окупить трудозатраты. т.е. ты будешь стоять нараскоряку между крестьянином и горожанином и в конце-концов перейдешь или в то или в иное сословие, т.е. или прикупишь земли и техники, или забросишь и займешься исключительно городскими занятиями. можно конечно окупить с/х продукцией типа мака и конопли -но это чревато
это все уже проходили в истории человечества не раз и снова пытаемся прыгнуть на те же грабли, с криком «а вот так мы еще не пробовали»
это все уже проходили в истории человечества не раз и снова пытаемся прыгнуть на те же грабли, с криком «а вот так мы еще не пробовали»
28 января 2015, 13:31
+2.36 Rusus
— Алматы
да я понимаю ))
приятель лет 6 назад с Фабричного, предлагал такую махинацию и она по моему у них там прижилась\
грубо говоря берешь землю на сезон в аренду соток 10-20-30 в зависимости от нужды, платишь деньги сторожу, платишь деньги трактористу, платиш деньги земледельцам они садят тебе картошку худо бедно ухаживают по осени либо ещё доплачиваеш чтоб выкапывали можеш и сам если время есть в итоге со всеми затратами остается около 30% прибыли другой вопрос реализации сам столько картошки мож за год большой семьей и сьеш, думали раскидать по родственникам по дешевле но все равно ещё остовалось очень много по нашим прикидкам, а так как не торгаши то и не стали этим заморачиватся (( а если заводить хозяйство на прибыль то вроде это уже бизнес ))
приятель лет 6 назад с Фабричного, предлагал такую махинацию и она по моему у них там прижилась\
грубо говоря берешь землю на сезон в аренду соток 10-20-30 в зависимости от нужды, платишь деньги сторожу, платишь деньги трактористу, платиш деньги земледельцам они садят тебе картошку худо бедно ухаживают по осени либо ещё доплачиваеш чтоб выкапывали можеш и сам если время есть в итоге со всеми затратами остается около 30% прибыли другой вопрос реализации сам столько картошки мож за год большой семьей и сьеш, думали раскидать по родственникам по дешевле но все равно ещё остовалось очень много по нашим прикидкам, а так как не торгаши то и не стали этим заморачиватся (( а если заводить хозяйство на прибыль то вроде это уже бизнес ))
28 января 2015, 15:12
+38.76 vlad_f
— Алматы
да я понимаю ))-таки я для всех объясняю.
не забывай кроме того, что когда ты начнешь заниматься этим на постоянной основе, то сразу появятся желающие поделится с тобой доходами, начиная от участкового и кончая казной, кроме того, у вас была основная работа, а это был приработок. да и продать картоху тоже надо, а примут ее максимум по полцены, или надо озаботится хранилищем и продавать зимой хоть посредникам но тоже дешевле чем на рынке. кроме того эта картоха должна тебе окупить весь год, да и оставить на жирок, потому как следующий урожай может быть плохим, или еще что-то не срастется, т.е. нужны гектары, нужна техника, нужна вода. сейчас нашел, что в Чехии малоземельными считались крестьяне с менее чем 5ю гектарами, в Израиле самоокупаемость начинается с трех га, и это при двух урожаях в год, естественно что во всех наших краях рискованного земледелия площадь должна быть больше многократно, а этот гектар -это получится чемодан без ручки и основа для появления следующих латифундистов.
тем более, что система построена так, что в мире с/х дотируемое, т.е. они сидят на поводке у государства и банков. к меня друг одно время летал пылить поля в СК по весне, так там они еще пылят, а урожай хлеба уже весь того, кто предоставил горючку, семена, химию.
а то размечтались, фазендаторы. приходится мне быть плохим и спускать людей на грешную землю из полета фантазии
28 января 2015, 15:29
+61.03 vtorogodnik
— Юрмала-Москва
Влад.....? У тебя мак и конопля одна на уме:-) я понимаю что в Алмате не растёт больше ни чего. А если 100 на 100 это теплица? О… сразуконопля:-). Да эти метры у проезжей дороги. За год можно такое забабахать. Финансирование и желание…
Ох., чего бы только у меня не росло в этой теплице
Ох., чего бы только у меня не росло в этой теплице
28 января 2015, 15:59
+38.76 vlad_f
— Алматы
щас тебе у дороги отдали еще и хотел построили с мотелом и автомойщицами с ногами от ушей, на такое у власти свои люди найдутся, помимо алиенов . теплица 100х100 тоже должна быть около города, чтобы быстро возить, и вложить придется мноога, а кто платит тот и папа. у меня тут есть один знакомый хвермер, так у него жига -плач автовладельца и глаза грустные, в то же время, как парень который просто у дороги ананасами с апельсинами торгует, мерина недавно взял.
ты уж изаини, что полеты фантазии приземляю, -как старый психиатер любитель понимаю, что после эндорфинового взрыва, наступает релаксация с понижением уровня гормонов и поциэнты могут руки на себя наложить, по приходу ккредиторов, по этому и купирую заранее.
чего бы только у меня не росло в этой теплице-грибочки? -кактусы!
ты уж изаини, что полеты фантазии приземляю, -как старый психиатер любитель понимаю, что после эндорфинового взрыва, наступает релаксация с понижением уровня гормонов и поциэнты могут руки на себя наложить, по приходу ккредиторов, по этому и купирую заранее.
28 января 2015, 18:13
+61.03 vtorogodnik
— Юрмала-Москва
Про автомойщиц ты не угадал… но мысль хорошая:-). Так и вижу,,,,, дороги,,,, вдоль дорог дома,,,,, разные. Некоторые утопают в яблоневом цвету, на некоторых участках пасутся козы, а домик маленький… над землёй, кое где среднеэтажныймквартал, теплицы, мойки, магазины и лавки, заводские кварталлы… и всё это вдоль дорог, без разрыва, на всей планете.
А из нутри, за фасадами, спрятанное от людских взоров, озерцо, детский сад, скверы и парки, музеи и грибные леса.
Так будет.
:-):-):-)
А из нутри, за фасадами, спрятанное от людских взоров, озерцо, детский сад, скверы и парки, музеи и грибные леса.
Так будет.
:-):-):-)
28 января 2015, 19:00
+38.76 vlad_f
— Алматы
магазины и лавки, без разрыва, на всей планетеэк вас алиенов то плющит, тьфу еа вас жил я в такой хери, куда не сунешься -всюду люди, машины и заборы, чур меня и тьфу на вас еще раз.
а как же «выехал из города и вокруг ни одной живой души на 500 километров -лепота!» это же гораздо приятнее.
28 января 2015, 19:42
+61.03 vtorogodnik
— Юрмала-Москва
Выехал из городаи вокруг ни однлй живой души на 500 км. И вас смотрю плющит, неиз золотого миллиардика случаем?
По твоему, через 500 лет если план этого самого миллиарда сбудется, апо моему, через столько же. Если не будет войн и моров с пепелищами и цунами.
У кого лучше?
По твоему, через 500 лет если план этого самого миллиарда сбудется, апо моему, через столько же. Если не будет войн и моров с пепелищами и цунами.
У кого лучше?
28 января 2015, 20:10
+38.76 vlad_f
— Алматы
не из золотого миллиардика случаем?ага, только альтернативная версия, в которую не включены те кто присутствует в версии 1.0
да, работаем по GNU GPL
ЗЫ пепелища -устроим коли бог даст.
28 января 2015, 20:56
+38.76 vlad_f
— Алматы
www.aftershock.su/?q=node/283937 вот тебе естати свеженькое по золотому миллиарду, он единственно о чем скромно умолчал, что есть еще арабы, которые прекращать плодится не собираются.
29 января 2015, 06:42
+2.36 Rusus
— Алматы
В КЗ это возможно в степи ))
ток делать там нех на этих 500км
ток делать там нех на этих 500км
28 января 2015, 20:14
+37.72 Marika
— ЯНАО
Воу-воу ребята полегче! Губу то раскатали, всем так этот гектар понравился, только многие не заметили поправку Путина, когда он про гектар говорил, а она такова, что землю эту давать будут далеко от города! Якобы чтоб спекуляций не было! А теперь прикинем, что такое жить в глухом месте без коммуникаций, и при том еще нужно за 3года там построить дом! Спрашивается многие горожане поедут в такие условия? да деревенские не поедут, так как им этого и у себя хватает!
28 января 2015, 20:38
+38.76 vlad_f
— Алматы
ну как бы раскатал не я, а наш человеколюбивый комрад Второгодник мне, при нынешней моей гражданской ситуации светит в собственость участок в 2 квадратных метра.
а с другой стороны, на тех условиях о которых ты говоришь я вполне возможно и поехал бы, при наличии своих финансов достаточных что бы поднятся, я и сейчас ни разу не боюсь топить печку и пользоваться туалэтом типа «сортир» ндинственоо что меня в этом плане волнует -встроится в местные товарно денежные отношения, т.к. я все-таки ни разу не фермер, а человек любящий и знающий железо, ну и стройку, по ходу.
а с другой стороны, на тех условиях о которых ты говоришь я вполне возможно и поехал бы, при наличии своих финансов достаточных что бы поднятся, я и сейчас ни разу не боюсь топить печку и пользоваться туалэтом типа «сортир» ндинственоо что меня в этом плане волнует -встроится в местные товарно денежные отношения, т.к. я все-таки ни разу не фермер, а человек любящий и знающий железо, ну и стройку, по ходу.
28 января 2015, 20:43
+37.72 Marika
— ЯНАО
Вот про это отчасти я и говорю, пока там все отстроится, приедут люди, всетаки мы стадные животные, имеем свойство кучковаться. Вас, кстати, все устраивает, а семью свою вы спросили, устроит ли это их?
28 января 2015, 20:52
+38.76 vlad_f
— Алматы
устроит ли это их?так сейчас моя семья в связи со смертью мурки, состоит из одной жучки, думаю, что ради новых мест она с удовольствием покинет рабочее место у печки.
да, чтобы не было вопросов -дитятко у меня уже выросло и ищет свою дорогу в жизни. жены -разбежались, а старики живут в теплых краях.
28 января 2015, 20:54
+37.72 Marika
— ЯНАО
Тогда да! Можно поискать приключений на свою мягкую и заднюю…
27 января 2015, 12:00
+61.03 vtorogodnik
— Юрмала-Москва
Набрался сил и дочитал. Ты пиши. Пиши пожалуйста.
26 января 2015, 22:19
+24.92 veter86
— город металлургов-Белорецк
Спасибо Мишань! Я рассказы своей бабушки вспомнил. как она в детстве в небольшом хуторе жила под Верхнеуральском. И семья чуть выживала за счет клочка земли засеяном льном и коноплей. главной ценностью хутора были одни часы ходики на всех, да пара старых лошадей
- v
- 0
26 января 2015, 22:25
+264.58 turist
— подмосковная глубинка
Слов нет! Материалы уникальны!
В первую очередь для тебя.
В первую очередь для тебя.
- v
- 0
26 января 2015, 22:42
+252.60 Mishanya
— Нижневартовск
Я долго стеснялся ими поделиться. Возможно кто-то найдёт эту книгу. Называется-«Деревня у реки». У меня не получилось. Это не бестсейлер, но была опубликована, и если кто найдёт её, буду весьма благодарен.
26 января 2015, 23:09
+61.03 vtorogodnik
— Юрмала-Москва
Сам издат???? Братан давай пришли. Я тебе адрес дам.
26 января 2015, 23:07
+61.03 vtorogodnik
— Юрмала-Москва
Брат!.. я не ходил дальше трёх строк… по моему ты делишься слишком............ уж личным…
Мне [Вырезано] тебя и ни чего не жалко, но это что? Авангард? В среде Выживальщиков?
Мне [Вырезано] тебя и ни чего не жалко, но это что? Авангард? В среде Выживальщиков?
- v
- 0
26 января 2015, 23:36
+24.92 veter86
— город металлургов-Белорецк
А сколько таких историй и воспоминаний поддались забвению.кто-то побоялся рассказывать( мне дед очень мало рассказывал о войне, боялся меня маленького напугать), а кто- то вовремя не услышал и отмахнулся, времени нет. а спохватишься, так и распросить некого. Разве у бугорка на кладбище…
- v
- 0
27 января 2015, 00:17
+252.60 Mishanya
— Нижневартовск
Моя бабуля, до сих пор своего отца-моего прадеда, Тятей называет...
- v
- +4
27 января 2015, 01:21
+61.03 vtorogodnik
— Юрмала-Москва
Мишань. Бабушка мне, ибио мет кунем, снилась. И так ручкой, прощай сынок. Я просыпаюсь, хапв… полтретьего ночи. И понимаю что Бабуля умерла. 92 года. Утром,,,, Папа жив был ещё, 15 лет назад, мои полетели, на похороны.
Луганская область, Золотое 1. Я пока креплюсь.
Луганская область, Золотое 1. Я пока креплюсь.
27 января 2015, 10:38
+16.63 alexandr-evp
— Евпатория (Республика Крым)
Да. Воспоминания ценные. Очень во многих семьях подобное пережили. Были сироты, вдовы. Но народ у нас своих не бросает. Даже дальних родственников выручают, не бросают. Думаю, на западе отправили бы беспризорных детей в детский дом. А тут приючают, совсем дальних, троюродных племянников. Ширина русской души.
- v
- +1
27 января 2015, 11:17
+37.72 Marika
— ЯНАО
Мда, насколько же разная у нас жизнь, а ведь если писец придет все так жить будем! Много не запасешься…
Мишаня пиши дальше! Интересно
Мишаня пиши дальше! Интересно
- v
- 0
27 января 2015, 16:06
+38.76 vlad_f
— Алматы
да, редкую возможность тебе судьба предоставила, -узнать как жили твои предки, сейчас немногие могут так заглянуть в жизнь своего рода. по хорошему, тебе стоит продолжить и дополнить эти записи, чтобы и твои внуки знали откуда они, а не были как большинство из нас «Иванами родства не помнящими».
- v
- +2
28 января 2015, 01:59
Серьёзный и нужный материал. В первую очередь ценен тем, что показывает жизнь и усилия реальных людей. И как наущение, и как предупреждение. Буду рад если продолжение будет.
- v
- 0
28 января 2015, 18:01
+6.17 DemonS
— Волгоград
Спасибо. Жду продолжения. Вот настоящее выживание. За зомбиками с пулеметом и дурак сможет побегать, а вот так, когда морковная шанешка в радость… Для этого нужен настоящий жизненный стержень и, наверное, даже не ум, а МУДРОСТЬ.
- v
- 0
28 января 2015, 20:18
+37.72 Marika
— ЯНАО
Блин, прочитала и мне мысля покоя не дает… это чтож мамка ее годков этак в 35 умирла и от чего? Мишаня подробности давай!
- v
- 0
28 января 2015, 20:38
+252.60 Mishanya
— Нижневартовск
У них, с прадедом, а они родные брат и сестра, огромная разница в возрасте, я уточню, но она ровесница моих бабушек, дочерей прадеда.
28 января 2015, 20:44
+37.72 Marika
— ЯНАО
Мишаня, ты решил мне мозг сломать, не проще ли было написать сколько ей было на момент…
31 января 2015, 01:27
+13.39 Mitya
— окраина Москвы
Пиши, читается легко! И не успеваешь заскучать.
- v
- 0
Комментарии (56)