Мы часто слышим, что зона безопасна. Когда вы посещаете ее вместе с гидом, запрещающим вам заходить в любые здания — конечно, нет причин для волнения. Запрету на посещения зданий ранее предшествовал запрет на подъем на крыши, и это постепенно стало нормой для туристических групп. Данные требования вступали в силу в течение долгого времени, но сейчас они стали выполняться чаще. И это не удивительно, если вы посмотрите на все более дряхлеющие здания.

Будет 34 фотографии Внимание трафики много текста Источник
]
Школа №1 в Припяти. В центре фотографии вы можете видеть следы обрушения 2005 года. В задней части здания, а также внизу справа можно увидеть разрушения 2013 года.

Фрагмент весеннего разрушения школы.



Перед тем, как школа разрушится полностью, я побывал в подвале. Я был в нем однажды, но на этот раз мне удалось найти помещение с беговыми лыжами и много плакатов.


Но не все более ухудшающееся состояние здания является самым большим риском, с которым мы можем столкнуться в зоне. Уровни излучения значительно более серьезны. Несмотря на то, что средние фоновые значения во много раз выше, чем в городах, где мы живем, экспертами зона по-прежнему считается безопасной. Что, если какой-то турист, не подозревая об опасности, без защиты, отделится от группы на экскурсии, и попадет в одно из загрязненных помещений? Например, в подвал припятской больницы, где он невольно сначала поднимет, а затем вдохнет, радиоактивную пыль, которой покрыта форма пожарных, валяющаяся там? В зоне много таких помещений. Большинство из вас наверняка слышали о «Юпитере» — заводе, который официально производил радиоприемники, а секретно — военную технику. Может быть, вы также видели первую часть моего репортажа «Один в зоне», где я рассказывал, как побывал в подземной лаборатории, рассматривал сотни таинственных субстанций, находящихся там. На этот раз я изучил часть подвала, избежавшую моего внимания в первое посещение, или, скорее, внимания моего дозиметра. В лабиринте узких коридоров и небольших помещений легко потерять ориентацию и пропустить места, до сих пор скрывающие радиоактивные секреты. К сожалению, весной подземные лаборатории затоплены, и частично заморожены. К счастью, я подготовился к подобному, у меня есть галоши, которые я примотал клеящей лентой к защитной спецодежде. Несмотря на это, уровень воды в некоторых местах настолько высок, что вода попадает в галоши. Мне повезло, я считаю, что в комнату, где за металлической сеткой находятся несколько металлических ящиков и шкаф, я попал относительно быстро. Через несколько сотен метров дозиметр сообщает мне о повышении уровня радиации. Это признак того, что я на месте.

Один из ящиков открыт. Содержимое выглядит, как серебристая пыль, или какие-то металлические зерна. Я заинтригован, потому что дозиметр, поднесенный близко у материалу, сходит с ума. У меня с собой заранее подготовленный пакет, в который я собираю образцы таинственного вещества. Я намерен изучить его происхождение с помощью спектрометра.



Уровень радиации таинственной серебряной пыли достигает 1232 мкЗв / час.

Подвал в Юпитере. Замерзшие противогазы.

Но не думайте, что простого непосещения подвала достаточно, чтобы защитить вас от излучения. Есть куда более опасные радиоактивные места в зоне. Одно из них прямо на электростанции, где тысячи тонн радиоактивных материалов разлетелись в результате катастрофы. После взрыва и пожара образовавшиеся легкие материалы достигли верхних слоев атмосферы и воздушными потоками распространились на большую часть Европы. Более тяжелые материалы осели недалеко от электростанции, загрязняя десятки тысяч гектаров окрестных лесов. Леса были разделены на 4 зоны в зависимости от уровня загрязнения. Первая, самый небольшая, но наиболее загрязненная зона, охватывает 400 га лесных насаждений, расположенных в непосредственной близости от электростанции. В этой области все хвойные деревья погибли, а их иголки покраснели. Отсюда и название — Рыжий лес. Вскоре после катастрофы было принято решение о вырубке и захоронении всех мертвых деревьев. Оставить их — это значит увеличить риск повторного распространения излучения, например, в результате пожара. Радиоактивное заражение местности создало проблемы для близлежащих дорог, ведущих к электростанции. Вырубка и захоронение деревьев значительно снизили уровень радиации, который в настоящее время составляет около 20-30 мкЗв/час. Несмотря на то, что деревья похоронены под землей, радионуклиды, содержащиеся в этой биомассе, достигают вновь выросших деревьев через их корневую систему, и вызывают внутреннее облучение и мутации. Почему радионуклиды, сконцентрированные в биомассе, состоящей из захороненных старых деревьев, является источником такого высокого излучения? Я решил пойти в Рыжий лес и более тщательно поискать ответы.

Временное хранилище радиоактивных отходов — Рыжий лес

Первое, что меня удивило, это то, как легко можно найти место, где излучение сильно отличается (в большую сторону) от ранее упомянутого фонового излучения Рыжего леса (20-30 мкЗв/ч). Всего через несколько минут поисков излучение под одним из деревьев достигло 5000 мкЗв/ч, примерно в 200 раз выше, чем радиационный фон в лесу. Хорошее начало, подумал я, начиная выкапывать фрагмент радиоактивной почвы. Такой высокий уровень радиации может быть результатом высокой концентрации загрязненной биомассы (почвы), а также может быть сигналом, что под слоем земли находится фрагмент неорганического материала, например, кусок металла. Систематически проверяя дозиметром каждый кусок земли, через несколько минут обнаружил значительно более высокие показания. Я что-то нашел. Быстро выхожу из леса, а затем кладу кусок земли на асфальт, чтобы упростить дальнейшие поиски. Делю кусок пополам и проверяю, какая часть более радиоактивна. Менее загрязненную часть отбрасываю в сторону и опять разделяю более радиоактивную пополам, снова и снова повторяя свои действия, пока в небольшом куске земли не замечаю небольшое, серое зерно размером с семечко подсолнечника. Прежде чем я полностью очистил всю землю, я нашел фрагмент, излучение которого составляет около 25 мЗв/ч (25 000 мкЗв/ч), и таким образом, это примерно 5 раз выше, чем я раскопал ранее и в 1000 раз выше фонового излучения в Рыжем лесу (или примерно в 100000 раз выше, чем радиационный фон в городах, где мы живем). Но когда я полностью очистил фрагмент от оставшейся земли и приложил к нему дозиметр, мое кровяное давление подскочило. Дозиметр зашкалило. Первоначально очень частый звуковой сигнал дозиметра превратился в непрерывный свист. Я проверяю дважды, и не могу в это поверить — дозиметр показывает более 500 мЗв/ч (500000 мкЗв/ч). Теперь дозиметр меняет свой порог измерений от мЗв к Зв, но вместо цифр показывает четыре линии (----). В любом случае, я вернусь сюда и проанализирую ситуацию заново. Черт! — не могу не воскликнуть. Я никогда не видел ничего настолько радиоактивного в своей жизни! Похоже, я случайно приобрел фрагмент топлива из 4 реактора (или фрагмент облученного графита). Ничто другое не может быть настолько радиоактивным. Как только дозиметр показал 500 мЗв/ч, а затем изменил порог на Зв и выключился, излучение во фрагменте, вероятно, измерялось в Зв/ч!


461 мЗв/ч — красная стрелка указывает на фрагмент топлива из 4 реактора.


Только встретившись лицом к лицу с тем, что маленькое, незаметное зерно может генерировать такой огромный радиационный фон, я начинаю задумываться. Оно такое небольшое, но способно генерировать такое огромное количество энергии. И небрежное с ним обращение может нанести большой ущерб, даже убить. Излучение невидимо, незаметно, без запаха, без звука — без дозиметра мы слепы, да и вообще ни одно из наших чувств не может его обнаружить. Раньше я знал это только в теории, теперь я испытал это в жизни.


Более четверти века назад биороботы — добровольцы, очищавшие кровлю станции от радиоактивных продуктов взрыва, испытали то же самое. Они не просто находили одно зернышко, а таскали полные лопаты еще более радиоактивных материалов. Йод-131, который уже распался или цезий-137, активность которого в настоящее время в два раза ниже, чем в то время (период его полураспада составляет около 30 лет).

Мгновение спустя я начинаю сомневаться. Дозиметр, который я использую (Gamma Scout), является одним из лучших на рынке. Но даже у него есть свои пределы. Прежде всего, он не предназначен к измерению таких высоких уровней излучения. Он откалиброван до 1 мЗв, так что показаниям выше этого значения нельзя полностью доверять. Короче говоря, при такой огромной перегрузке, будет дозиметр превышать или занижать показания? В данный момент у меня нет способа это проверить. Поэтому на следующий день я одалживаю другой дозиметр, который используется операторами, проверяющими загрязнение автомобилей, покидающих зону. Провожу измерения еще раз, но к сожалению, мои сомнения не прекращаются. Поэтому, прежде чем прийти к окончательным выводам, я решил подождать своего возвращения и тщательно проверить записи, проанализировать показания обоих приборов, в частности, показания на различных расстояниях от образца, а также обратиться к производителю оборудования. И надеюсь, это мне удастся перед премьерой «Один в Зоне 2».

Чернобыль-2

Я люблю возвращаться в места, особенно меня интересующие. В места, которые имеют свои секреты. Одним из таких является город Чернобыль-2. Место, где находится Дуга-3, загоризонтный радар, который я посещал не раз. Но я никогда не видел его полностью. На этот раз я решил довести дело до конца и побывать там в третий раз. И знаете, что? Мне этого все еще недостаточно!

Лекционный зал комплекса Дуга

Одно из помещений в главном здании, где находилось управление радио-телекоммуникационным оборудованием.

Одна из комнат управления генераторами комплекса.


Чернобыль-2 — огромный комплекс, состоящий из двух частей — боевой, где находились сами радары и военные здания и гражданской, где солдаты, обслуживающие радары, жили со своими семьями и детьми. И вот эта часть является основной причиной моего возвращения в эти места. Я не просто нахожу жилые дома, но и школы, детские сады, гостиницы, клуб с кинозалом, тренажерный зал и магазины. Эти здания закрыты, охраняются и недоступны для большинства, там все еще можно найти действительно хорошо сохранившиеся объекты. Например, рабочее пианино. Если бы только я знал, как играть…

Игровая площадка детского сада в комплексе Чернобыль-2. Даже игрушки имеют военный контекст.


Магазин, где хранятся остатки военного электронного оборудования.

Многофункциональный зал, ранее использовавшийся для показа кинофильмов, проведения концертов и прочих мероприятий.


Вид в обратном направлении.


Между военным и гражданским секторами есть футбольное поле, которым жители комплекса пользовались в свободное время. Но незаметный шаг скрывает тайну. Есть там и подземное убежище. Но я так и не смог определить, где оно скрывается и где находится вход. Убежище, возможно, затоплено. Но это не проблема. Проницательный читатель может заметить, что я недавно испробовал пещерный дайвинг. И пещеры не единственное место, где можно погружаться, конечно, пройдя обучение и получив соответствующий сертификат. Так что, если я смогу найти вход — это будет замечательно.

В этот раз я решил залезть на малую антенну, потому что на ней еще не доводилось бывать.










Градирни

Раз уж мы заговорили о восхождениях, безусловно, все, кто побывал в Чернобыльской зоне, видели градирни. Если не с близкого расстояния, то по крайней мере с дороги, ведущей к электростанции. Я возвращался к этому месту не раз, нет ничего лучше, чем услышать отличную акустику внутри башен. Карканье вороны, летающей на много метров выше градирни, можно превосходно услышать у ее подножия. Во время поездок, на фотографиях или в фильмах, все видели градирни. Но никто не видел вид с градирни, или, точнее, с верхней ее части. По крайней мере, со времени катастрофы. Задача опасная, но выполнимая при условии правильной подготовки. Единственным способом добраться до вершины башни является лестница, приерепленная к ее внешней стороне. Восхождение по ней не представляет особой проблемы. Серьезная задача — пройти по деревянным настилам наверху, вдоль высшей точки всей постройки. Я посвятил одну из своих предыдущих поездок подробному фотографированию настилов, чтобы поближе оценить успех и риск всей операции. Этой весной я был готов.
















Фильм о захватывающем путешествии к вершине выйдет в ближайшее время.



Рассоха

Помните мой осенний репортаж о поездке в зону, с названием «Герои несуществующей страны» (http://www.podniesinski.pl/portal/heroes-of-a-non-existant-country/)? В нем я описал историю летчиков, которые принимали участие в ликвидации последствий катастрофы. Я показал тогда несколько уникальных фотографий. Уникальных потому что получить разрешение на въезд на территорию этого кладбища — большая удача. Но теперь они стали поистине уникальными, так как все вертолеты исчезли. Да, они исчезли. Их разрезали, дезактивировали и захоронили. Сама Рассоха официально прекратила свое существование. Все. Осенью там еще находилось несколько десятков других транспортных средств рядом с несколькими вертолетами. Они также исчезли. На огромной площади, более десяти гектаров, где когда-то стояло более 1500 машин, теперь осталась только одна. Частично разрезанный вертолет. Поистине сюрреалистический вид, если представить себе, что здесь недавно было так много машин. Таким образом, фотографии, которые я сделал осенью, как и фотографии барж в речном порту Чернобыля, получили статус исторических фотографий. С деловой и фотографической точки зрения, я был бы счастлив, что отныне фотографии станут более ценными. Но мои чувства, и прежде всего желание спасти все эти исчезающие места, объекты, людей и их трагическую историю от забвения являются самым важным для меня.



Но это еще НЕ КОНЕЦ

Как вы могли заметить, я посвятил большую часть этой поездки не фотографированию, а съемке второй части фильма. Вот почему я не могу писать обо всем, я намеренно пропустил несколько вопросов. В конце концов, я не хочу портить сюрприз! Я получаю все больше и больше писем, где меня спрашивают о дате премьеры «Один в Зоне 2». Так вот что я скажу в ответ: она стремительно приближается. Может быть, не так быстро, как вам хотелось бы, но если кто-то спрашивает вас, что бы вы хотели на Рождество, вы знаете, что им ответить  Конечно, только для людей, которые имеют первую часть фильма. Есть еще несколько экземпляров…

Будьте уверены, это случится!

PS
Если вы фотограф (старше 25 лет), и вы хотите присоединиться ко мне в одной из ближайших поездок в зону (осенью), отправьте несколько слов о себе на Arek (at) podniesinski (точка) pl.
— У меня все. За качество перевода прошу сильно не пинать — опирался на результаты, выданные хромобраузером и на собственные скромные познания.

">