Материал клинка у большинства промышленников, в отличие от профессионалов-ножеделов никаких дискуссий не вызывает. Он ДОЛЖЕН БЫТЬ нержавеющим и не очень твёрдым. По крайней мере, пригодным к быстрой заточке. Я вспоминаю моего приятеля, одного из квалифицированнейших проводников Восточной Сибири, которому клиент в порыве сильных чувств подарил нож работы одного из самых известных российских мастеров. Мы вдвоём обдирали огромного сохатого на Омолоне, и он не уставал нахваливать обнову. Через три года я снова повстречал его в тех же местах. К удивлению, он во время сборов сунул в вещи две новенькие «Моры», прикупленные по случаю за полторы тысячи рублей каждая. (Торговля на Севере ещё со времён Свенсона является бизнесом с цинично повышенной рентабельностью).

— А где твой булатный? — спросил я его, можно сказать, для проформы, ибо ответ знал наперёд. — Потерял?

— Да нет, дома лежит, — ответил равнодушный Коля.

— А почему не берёшь?

— Точить надо, а как — не знаю. Он будто каменный. Вот с того самого лося я его и не беру никуда. Эти — отличные, ими о любой булыжник вжик-вжик — и готово.

Тут продвинутые ножеделы обычно хмыкают и произносят что-то вроде того, что, дескать, «техника в руках дикаря — кусок железа».

Но ведь нож — он и есть-то как раз кусок железа! Причём, практически, в чистом виде! Задумавшись несколько раз над тем, почему подавляющее большинство так называемых «авторских» ножей точится, мягко говоря, с очень большими сложностями, я вдруг предположил довольно простую вещь — скорее всего, творцы этих изделий и не думают всерьёз, что эти клинки будут когда-нибудь точить.

Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев владельцы раритетных авторских или хай-тек ножей не пользуются ими по назначению — всю ножевую работу делают за них егеря. Поэтому российский мастер и может себе позволить выпускать сувенирные изделия, называя их словами «Таёжный», «Медведь», «Тигр», и т.д. Он наверняка знает, что истинному лесному человеку такой нож может попасть разве что случайно — когда состоятельный трофейный охотник сунет проводнику, пластающему дичь свой дамасковый или булатный клинок — «на-ка, попробуй, как хорошие вещи работают!»

Мне приходилось в такой ситуации пользоваться ножами восьми именитых российских мастеров, и, должен сказать, что после десятка резов я в любом случае возвращался к собственным рабочим ножам, или ножам своих коллег.

Должен заметить, что у охотника, регулярно занимающегося сопровождением трофейщиков, обычно, через несколько лет скапливается некоторое количество самых разнообразных, и иногда очень дорогих ножей — подарки клиентов. Есть среди них и «Buck» и «SOG», и «Russell», и «Boker»… Но вот в руках его видишь обычно что-нибудь из дешёвого скандинавского ширпотреба — ту же «Мору», «Фискарс» или «Викинг».

По качеству клинка в совокупности (то есть, учитывая твёрдость и вязкость металла, форму лезвия и его размер) эти ножи из самой низкой ценовой ниши практически полностью удовлетворяют всем требованиям лесного или тундрового охотника. Из ножей подороже и помассивнее мы, безусловно, можем назвать Marttini или армейский нож Пелтонена. И всё это будут ножи шведского, финского или норвежского производителя.

спуск режущей кромки параллелен конфигурации клинка.