События обороны Саур Могилы, двенадцатое июня, четырнадцатый год.
Группа (Застава) Лиса, зам.ком первой подгруппы эвакуации, спешл, ком.группы — Дельфин.

В честь Дня Великой Победы.
]Будят. Минут двести отбился, примерно. Будит меня приятное лицо якутской национальности.
Выезд, обратно на Саур, предлогают с второй группой нашей заставы.
Ничего особого не ожидается, думаю лучше отбится подольше, чего тупить там.
Тут уже как говорится инициатива инициатора того.
Вобщем планировалось сегодняшнее время проведение поближе к кухне, отдохнуть с вчерашнего.
Остались, так пара часов и пролетела незаметно, быт, чистка, подгонка снаряжения.
Прибегают, сообщают. Началось. На Сауре, танки, пехота — наших жмут.
Тут то душа и постарела. Поленился, не поехал — а там Свои. Одни, без медика.
Седина появляется не тогда когда гибель видно. А когда сделать ничего не можеш, чтобы это предотвратить.
Сборы, загрузились максимумом. Добил аптеку и всё свободное пространство медициной.
Суета сует, ц.у толком нету, командование самоустранённое, такое чувство что больше на самоинициативе делается, чем на дисциплине. Что не очень далеко от истины было, как выяснилось. Бардак, одним словом. Тем не менее, организовались, пришёл транспорт.
Наш красный бусик. Наш механ, Вова ДШБ. Загружаемся, все по полной, с запасом рпг 22.
Пара мух обычных. По пол цинка в сухарке минимум, на смершах по 10-12 магазинов, сколько уже успели к тому времени раздобыть.
Запряглись да поехали. Рвём максимум, скорее! Канонада доносится, работа артилерии. По приближении слышна и стрелковка. Услышали, напряглись — готовность!
Молчаливая тишина разрывается треском кпвт, пкт — сккоректировали, по нам!
Плюсы по нам! Резкий заворот в кювет, тормоза — уже сорвавшись с мест, пригнувшись, узким проходом выламываемся с машины! Как паста из тюбика вылетели, за этот момент успело многое произойти, наш номинальный «командир» дельфин, застрял тубусом двадцать второй, распоркой на выходе, получил от Якута прямой в мягкое место, вылетел в землю лицом, все уже по нему выскакивают — падают, перекатываются, рывком ползут. Всё это в доли секунды, под продолжающимся обстрелом. Улавливаю всё это боковым, сам выпадаю один из крайних, перекатываюсь метров 10-13, всё перекосоёбилось, разгрузка — медпак — ремень карамультука — ремень медпака. Убираю с головы онный медпак, мешающий осмотрется, сектор взять.
Построение разбито, но хотя бы неправильным овалом откучковались, пара секунд и все переползают, занимают чуть более удобные сектора. Бусик с пригорком небольшим прикрывает, визуально нас невидно, но они знают где мы, и за нами дальше двести метров поля до зелёнки.
Уплотнили огонь, сккоректировали стрелковку, лупят. Подключились воги. Первые, второй. Второй десяток. Третий. Чудом наш пятачок не цепляет. Голову в землю. Осколки по снаряге…
Один потом в магазине нашёл, пробил по центру, насквозь — между патронами вклинившись, протолкнувшись. Дельфин заорал что то, кричу
— «Что такое?»
— «Осколок, сзади..»
Подполз, осмотрел — распорол штаны и резанул полужопие чуть. Нормально всё, воевать можно.
Но это видимо подорвало моральный дух нашего мамлея.
Переползает чуть, берёт самый тыловой сектор, и начинает лупить с стрелковки, весь магазин в молоко. Куда стреляет… Тут и дураку понятно, что колонна спереди, откуда и долбят.
Были бы какие кукушки, нам бы уже стало бы об этом известно, чего б.к переводить.
Так это чудо выпустив магазин, достаёт коробок пятёрки, и начинает заряжатся.
По нам долбят, а это чудо, трясущимися руками, время теряет. Настоящий ком группы, ничего не скажеш. Заря подползает это время к микрику, на одно колено и очередь в сторону противника. Особенной эффективности это не приносит, соотношение уж точно не то.
Пытаюсь связатся по айкому, перебирая каналами, с нашими на высоте. Видим часть высоты, плотный обстрел. Лиса слышу, нас неслышат. Перебираю, слышу хохлов.
«Коробка, я двадцатый, триста». Не задерживаюсь, не до этого, пытаюсь дальше качать связь с нашими, для координации действий. Нет связи.
Тройкой же гпшников нашей, начинаем строеным лупить, сккоректировавшись. Третий сразу отсекается, первый же выстрел затык. Чистить что называется нужно, а не понты колотить.
Отстреливаем по 7-8 вогов, с Чужим, и явное ослабление обстрела. Не плотный, с вогами, а беспорядочный с одного ак, даже не подавляющий.
Всё, время! Кричу двойками, тройками — отходим! Часть уже, в том числе и нестрелявший воговщик, уже сами, без команды, без сообщения — пока мы давили, сьебались к зелёнке.
Не до этого было, потом уже все нюансы доузнал. Хотя даже тот же дельфин, сколько б не тупил, но остался, не настолько зассал.
Отошли, рывки по тридцать метров, разворот, магазин в сторону противника, насколько точность позволяла, опять рывок. На крайних 50 до зелёнки и балочки, уже все просто побежали, крайним я. Перегруппировались, «рассчитались». Якуты, Чужой.
Двух нету, нашего пулемёта, и Дельфина. За пригорком балки высматриваю, нету.
Части группы нету, которая уже раньше всех уебала. Поднимаюсь по балке, вдоль зеленочки, якуты с Чужим остались в точке захода, ждут остаток группы.
Поднялся, вижу наших. Подскакиваю — тут сходу наезды «хули ты так медленно?», или что то типа того. Охуеваю в край, и ору на воговщика нашего — «Куда вы [Вырезано], наших не забыли [Вырезано], вдруг там раненые у бусика». Оп. Осознание в глазах, мозг заработал уже, а не инстинкт самосохранения. Прям видно как подобмяк аж, сразу то в голове проскочило, что «вроде как своих бросать нельзя». А тут нюанс — не вроде как, а никак [Вырезано], никак своих бросать нельзя.
Бегу по краюшку вниз, к нашим. Подползаю к бугорку, смотрю. Ползут потихоньку по полю наши. По ним чуть постреливают, но норм. Целы, живы. Отлично.
Возвращаются к головняку, условному. Поднимаемся выше. Тут наши, с второй группы прикрытия, на сегодня. Медведь, в тыловом, узнаём у него подробности. Сидим в зелёнке, пара прилётов с арты. Пролёт вертушки, курсовым по зелёнке пролетает. Не зацепило, далеко.
Созваниваемся с командованием, нормальной связи нет, ни подготовки, ничего. Чудом узнаём мобильный Луны, случайно записаный кем то, связываемся. Узнаём что идёт танк на подмогу.
Приказ, дословно. — «Дождатся танка, и под его прикрытием идти в наступление.»
Ухуеваем, с таких вводных. Дождались, танк подьехал, вдарил один раз, получил пару прилетов в ответ лёгких, да и уехал себе. Как потом заявляли механы — «пушку заклинило».
Так хоть огонь бы отвлекали б. Ну, сыкливые танкисты, и косые артилеристы, это притча во языцах, явление постоянное и неизменное, за период четырнадцатого года.
Вводных нормальных нет, выдвигаемся на высоту наконец. Получасовое ожидание прошло, действуем. Через постройки, к верху. Куда то все рассасываются, командования чёткого нету.
Вижу раненых, поднимаюсь на самую верхотуру. Постоянно падаю, арта постоянно долбит. Недолёты, перелёты. К раненым. Рывком подскочил под стеночку.
Распаковываюсь, медпак неудобный, половину вываливаю, не до осторожности.
Обкалываю первого стонущего, снайпер наш, осколок в руку, местную блокаду, общее обезболивание, новокаин и анальгин с димедролом соответсвенно. Осмотрел раневой канал, принимаю решение пхо не приводить, ничего серьёзного, времени лучше не терять.
Потом с ним вместе, на рентген, в ещё частично действующюю больничку ездили.
ИПП на место. Дальше, механ наш, бтрщик. Осколки в руку, острый болевой синдром, нервы задеты. Местная, лидокаиновой скруткой. Общее, два куба кеторола, по аптекам заранее накупленого, на последнюю копейку, с России ещё остававшуюся. Бинтую.
Пока занимался, механ мобильный достал и уже звонит кому то. Не отвлекаюсь. Занимаюсь.
Дальше слышу — «Мама, привет… Помолись за нас… Нас здесь убивают»…
И тогда нахлынуло. «Убивают». Нас здесь.
Закончил, и дальше… Дальше был главный выбор в жизни. Хоть это и не первый бой был уже, но именно тогда, тогда произошло осознание и принятие ответственности.
Минута как вечность. Принимаю решение. Тяжело. Принял. Теперь легко.
Всё отпускает. Вспоминается «прыжок веры», с пром. альпа. Шаг в пустоту.
Теперь спокойно. На душе хорошо. Готов.
Обезболивающее подействовало на механа, идёт бетэр чинить. К слову, насчитали 119 пробитий и два танковых насквозь, потом.
Подскакивает воговщик, они ползали к стеночке, бахнули в сторону врага с двадцать второй, да обратно уползли. Пришла вводная на общий отход всех, забирать раненых и уходить мол.
Говорит мол уходим, отвечаю — «остаюсь. я единственный медик.»
Смотрит. Глазами хоронит. Жмёт руку — «Давай!».
Поворачиваюсь. Собрался, у стеночке выглядываю, осматриваю путь где лучше ползти, или рывком до нижней стенки добратся. Ниже, в каске — по тыловой стороне высоты, ходит замком с нач.штаба. Ходят чего то, думают. Пока группа не ушла, суетят вобщем.
Даёт вводную Боцман мол Лис у стенки раненый. И один их пзркшников, подносит носилки мне.
Я — «И чё?». Мне одному в гору на носилках нести? Со мной естественно никто не соглашается двигатся, ползу сам. К памятнику, стенке передней. И оттуда уже вниз, к оборонительной линии. Сам если что вытащу, думаю. Уж проще будет.
Короткий разрыв в обстреле, на пару минут, рывком вниз бегу.
До стенки. Все, живы, целы. Удачно, стрелкотня также прекратилась. Достаю всё что есть, пара сникерсов с смерша, энергетик с медпака, всем по паре глотков. И главное, три пачки сигарет с сухарки. Вот за это счастья больше всего было.
Десять минут передых. Вижу что Лис боеспособен, нормально всё. Помощь не нужна.
Передохнули все, дальше на правую сторону стенки, встаю вторым номером на агс, с Хакером.
Забиваем ленты на агс.
Хакер — «Главное чтоб эта хуйнюшка вот суда попадала.»
Я — «Понял!».
Потом, непопавшие — выковыривали ножом и перевбивали ладонями. Забили что было. Ленту в улитку. К агсу. Ждём боя. Опять арта — вжались! Налетает, прекращатся не думает…
122ые уже, с 80тками. Плотнее, корректируют!
Достаю фотоаппарат, высовываюсь, с ракурсом получше стараюсь запечатлить моменты и колонну.
Все, начинаем вкапыватся, поочерёдно постреливая в сторону колонны.
Нормативы порваны. Всем чем было копали. Ножом, сначало камень забетонированый дикий, вырвал его — и вбок, как стеночку, от осколков с противоположной стороны.
И так до победного, пока вся бетонная заливка двадцати сантиметровая не была снята. Вкапываешся, обстрел — вжимаешся! Копаеш, обстрел — промежуток пара секундный, прополз сбоку, смотрю на колонной, под огнём арты могут подтягиватся… Опять обстрел, в окоп.
Вкопались, рядом агс готовый. Промежуток, — на агс, Хакер, огонь, нету. Не стреляет.
Клин. Под огнём, разбираем. Групповое оружие, ничего сильнее нету, пара пк, свд, да агс.
Полчаса, такое чувство что с ним возимся. Скорее, скорее. Группа зависит от нашего расчета, любой накат и давить надо будет нам. Находим фигнюшку потеряную.в траве, пересобираем — готово!
Улитка, лента. Завели, боеготовы.
Притактиковывала ещё наша батальонная разведка. Выглядела зло, подскочили к стенке, пообщались, передали приказ на отход, и ушли. Думалось уж подкрепление будет.
Небольшой промежуток передыха. Отдышались.
Щёлк, щёлк! Справа, четыре метров, с нижней зелёнки, во фланг нам, лупят.
Снайпера, плюсы близкие, частые. Залегли, рассматриваем. Достаю монокуляр, смотрю точнее. вижу белую ниву. Старая знакомая. Корректирую, хакер на агсе, лупит — накрываем по площади, и за еле видную ниву, и по стыку зеленки с полем, кустарник высокий, могли и там.
Чувствовал тогда, всё время, как будто за спиной целая тысяча стоит, воинство. Волосы дыбом вставали, будто статическое поле. Как твёрдая рука на плече.
Прекратился обстрел. В окопы, обстрел опять, арта.
Звук сушки. По наши души. Облачность над нами, разноуровневная. Первый заход, вжались.
Пугает. «Волки, Волки!». А потом даст, когда расслабимся. Или облачность мешает.
Застучала арта. Сккоректировали на самую высоту, один из самых сильных обстрелов, дальше выдавливали нас, огонь вниз к рубежу спустили.
Как выяснилось потом, на верхотуре наши огня невыдержали, и ушли втроём к бетеру и на нём, коий умудрились завести, уехали. Тут нас и осталось уже 9 человек, насколько по колличеству помню.
Второй заход сушки. Гудит, не отвечали, хотя с пк могли. Б.к мало.
Арта подключается опять. Плотнее, ближе к рубежу.
И так целый час, попеременно.
Момент появился, я как самый незаёбаный за водой, и чем подкрепится. Все выжаты.
Сам уже подуставши, пешком сбоку от высоты обхожу, уже не тактикую лишний раз. Выхожу на тыловую зону, к домикам, ищу где б чего. Бассейн небольшой в гостевой, туда — набираю там, и аквабризом очищаю. Да, а там уже все ноги мыли. Ну что ж, не до выбора сейчас.
Нахожу ирпшник. Вечереет. Возвращаюсь, уже бегом, обстрел продолжили, 80тки.
«Бам!». Разрыв рядом, волной — падаю… об камень. Боль, задыхаюсь.
Думал посекло. Оценил состояние, нормально. Лёгкая крепитация, пересиливаю — хватаю выроненое, двигаю к рубежу. К окопам, упал. Дальше уже без меня разнесли по ячейкам, точно не помню.
Совсем уже вечереет. Сидим, терплю. Себе вкатывать обезболивание даже мысли не возникло.
Кому то может нужнее будет. Неизвестно что будет.
Сушка к тому времени уже ушла. Поспокойней стало. К окопчику товарищ мой, с которым в двойке ходили, Жених, подползает. Общаемся. Душевное, открытое общение. Все мысли и волнения. А мне спокойно. Особо ничего не говорю, волнения не трогают особо. Потому что внутреннее решение принято, и думать лишний раз особо уже незачем.
Делай что должен, будь что будет. Все нервничают, видно моральное тяжёлое состояние отряда, но готовность стоять дальше только крепла.
Перестали долбить, успокоилось.
Досиживаем, тут видим, пзркшники спускаются к рубежу, и давай по центру тоже окапыватся.
Товарищ — «О, вот и пзркшнички пришли, под конец».
Совсем позднеет уже, ветра холодные, высота же. Гора считай.
Решаю сходить к домикам, поищу утепление народу. Жених отдаёт ключи от подвальчика, где вчера встретили девушку с дочкой. Топаю, нахожу пара пледов, укрывочный материал на дождь, и обратно. Сидим, утеплились, ждём. Раз в час беспокоящим прилёты есть, но видно что уже сами устали укры. Общаемся.
Инфа, сзади — с тыла, огни колонны увидели.Поздний вечер уже, берём рпгшки, с двадцать пятым к домикам, балке. Думаем укры, обошли.
25ый — «Умееш пользоватся 18-ой?»
я — «Умею».
Отдаю свою 22ую, беру муху. Расходимся, иду к стояночке, куда колонна предположительно заедет, огни погасила колонна, что ещё больше напрягло.
С собой Стримлайт, с разными режимами и цветами огня, буду им азбуку морзе давать.
У бачка мусорного залег, муху разложил. Подьезжают, на колене муха, в руке фонарь. Отсвечиваю. Дают ответ. Фух. Вроде свои. По балке заезжают, подходим к спрыгивающей с бортов пехоте, здороваемся. Восток пришёл. Привезли кучу ирпшек, хватаю сразу шесть штук от жадности, иду к своим. Там уже садимся, один из «ведущих», «прорывающуюся», «с трёхсотыми», колонну, начинает задвигать нам что то мерзкое и липкое. Какие молодцы, и т.д.
А на душе одно — «говно это всё». Ни координации, ни эвакуации, ни подкрепления. Бросили и забили. То что здесь мы выжили, это не наша заслуга, а недоработка врага. Потому что у него то ещё хуже всё было. В голове один вопрос — «Как мы здесь выжили то?». Да ещё всего несколько легкораненых. С такими мыслями, уходим с рубежей, заместо нас встаёт Восток, который как потом окажется и — «Занял высоту». Да ещё «героически удержал».
Наверное так и называется зассывание провести деблокаду, и подвести подкрепление.
«Героическое удержание».
Передают Снежинские пирожки с горохом по пути, подкрепится. Все дико уставшие, располагаемся кто как. Иду в кафе. Внешняя дверь закрыта, проходим с пзркшниками через подвал, и отдыхать. Сначало отлежались на сидушках, потом уже огляделись.
Видно запустение. Такое чувство что очень быстро здесь персонал собирался, и оставил в качестве охраны ту девушку, с дочкой. Сами же свинтили. Ощущения, слома жизненой парагдимы. Именно здесь, именно сейчас. Что то будто с хрустом лопнуло окончательно.
Жизнь уже не будет никогда прежней. Обдумал, дальше уже иду, осматриваюсь.
Бар стойка, на полках соки, ещё что то. Идём, набрали чуть. Чипсы, сок. Находим холодильник с алкоголем, но благо непьющие собрались, не трогаем. Кушаем, отдыхаем. Сдвигаю сидушку, смерш под голову, сразу засыпаю. Потом, по утреннему уходу набрали пару бутылок, на день рожденье нашего товарища, и просто чтоб было. Ничего не ломали, принципиально культурное отношение. Несмотря на.
На следуйщие же приезды, телевизоры сняты, медвежья шкура сорвана с мясом, всё что преставляло ценность пропало. Срач, грязь. Надеюсь хоть в располагу к кому, а не по хатам.
Рассвет, подьём. В бетэр, забиваемся. Вводная на снайперскую опасность, так что внутрях.
Друг у друга на голове, едем. И спокойно добираемся до располаги. Вывливаемся, сразу в столовую и в СТОшку, спать. И только смотрят на нас все как то странно. То ли как на шахидов, то ли как на призраков.
Через пару дней, так и не понимая в чём дело, свои то ощущения совсем другие были, идём с чужим и слышим мимо проходя — «Смотрите, железные люди идут..»
Тогда поняли, как это выглядело я глазах других. Приятно, ничего не скажеш.
Но с реальностью общего здесь мало. Нужно не героями быть, нужно спокойно, ответственно выполнять свою работу.
Героизм появляется там, где есть чья то страшная недоработка или ошибка.
Не будьте героями. Будьте ответственными.
">
Саур. Взятие.
Саур. Фото отчёт.
P.S. Некоторые моменты ужё подстёрлись из памяти, поэтому позже будут уточнения и добавки.
P.S.S. Не претендую, ни на что. Что видел — то и описал. Что делал то и рассказал.
<lj-like buttons=«repost,facebook,twitter,vkontakte,odnoklassniki» />