<...>

Доктор медицинских наук, заведующая кафедрой акушерства и гинекологии лечебного факультета ДВГМУ, профессор Татьяна Пестрикова утверждает: «После лесных пожаров 1998 года произошло снижение иммунного статуса организма дальневосточников. У беременных женщин на 8% увеличилось количество самопроизвольных выкидышей, в 1,5 раза выросло количество „замерших“ беременностей. Растет количество новорожденных с малым весом, что свидетельствует о гипотрофии плода. Частота первичной плацентарной недостаточности увеличилась на 20%, значит беременность с самого начала развивалась в крайне неблагоприятных условиях (дым). Среди причин перинатальной смертности (мертворождаемость или смерть детей в первые семь дней жизни) — тканевые пороки развития. Это говорит о том, что произошло неполноценное формирование иммунной, эндокринной, нервной систем. И даже если ребенок выживет, потом у него на этом фоне сформируются различные хронические заболевания».

Однако доктора Пестрикову мало кто слышит. Что сделано в Хабаровском крае после осенних пожаров 2001 года? Краевая чрезвычайная комиссия приняла решение создать комиссию по изучению последствий, причем из… одних чиновников. Хотя очевидно, что такая работа может проводиться только людьми, имеющими научный опыт клинико-эпидемиологических исследований, обладающими определенной методологией и имеющими для этого лабораторную базу.

Сегодня в Хабаровске медики отмечают увеличение заболеваний пневмонией. А она ли это? Может быть, это токсикологический альвеолит? Ведь если пневмония вызывается пневмококком, то последний провоцируется оксидом углерода, диоксидом азота. Как раз ими и дышали хабаровчане осенью.

На 28%, по сравнению с началом 1998 года, в Хабаровске увеличилось число заболеваний верхних дыхательных путей. Выросла в крае онкологическая и сердечно-сосудистая заболеваемость, возросло количество болезней органов кроветворения, увеличилась смертность.

Все эти данные, надо сказать, отрывочны и бессистемны. И когда в поликлиники люди обращались с жалобами на плохое самочувствие (насморк, слезоточивость, затрудненное дыхание), медики ставили два своих излюбленных диагноза: ОРЗ и ОРВИ.

<...>

Источник.

<...>

В результате горения торфа образуются продукты полного и неполного окисления, пиролиза торфа — метан, водород, сажа, дым.

Ухудшение экологической обстановки наиболее опасно для детей и людей, страдающих дыхательными заболеваниями. Тяжело переносят отравления окисью углерода курящие люди, страдающие бронхитом и астмой, сердечными заболеваниями, нарушением кровообращения, неврастенией, анемией, диабетом, заболеваниями почек.

<...>

Источник.

<...>

Людям советуют, по возможности, как можно реже выходить на улицу, при выходе из дома брать с собой соответствующие своему заболеванию лекарства, а также бутылку питьевой воды. Как сказали ИТАР-ТАСС в Центре профилактической медицины, в квартирах рекомендуется занавесить форточки влажными марлями. Специалисты отметили, что окись углерода, содержащаяся в атмосферном воздухе столицы, также неблагоприятно воздействует на беременных женщин и хронических больных.

Тяжело переносят отравления окисью углерода курящие и употребляющие алкоголь, люди, страдающие бронхитом и астмой, сердечными заболеваниями, нарушением кровообращения, неврастенией, анемией, диабетом, заболеваниями почек. Токсическое действие окиси углерода усиливают повышение температуры воздуха, вибрация, шум, повышенная физическая нагрузка, подчеркнули медики.

<...>

Источник.

При отравлении угарным или бытовым газом цель лечения состоит в замене окиси углерода в крови кислородом. Для того, чтобы обогатить ткани организма пострадавшего кислородом ему надевают кислородную маску.

Симптомы и признаки отравления угарным газом и бытовым газом:

— Тупая головная боль, наиболее ранний симптом
— Головокружение
— Рвота
— Боли в груди
— Спутанность сознания
— Раздражительность
— Нарушение координации
— Потеря сознания
— Ярко красная или синюшная окраска кожи пострадавшего

– Сегодня многие москвичи, выйдя на улицу, испытали неприятные ощущения, почувствовав дым от горящих торфяников. Какие именно вредные для здоровья вещества содержатся в этом дыму?
– Состав дыма при горении торфяников достаточно сложный, – рассказал «Газете.Ru» Олег Мисников, заведующий кафедрой технологии и комплексной механизации разработки торфяных месторождений Тверского государственного технического университета. – По агрессивности он намного слабее, чем выбросы при сжигании угля. Состав дыма горящих торфяников достаточно стандартный – угарный газ (CO), углекислый газ (CO2) и другие общие компоненты. Серы содержится очень мало, и она не оказывает большого влияния, а вот частички углеродсодержащих соединений не полностью сгорают вследствие недостатка кислорода.

Дело в том, что при торфяных пожарах в основном происходит процесс пиролиза – термическое разложение без доступа кислорода, тление торфа. В верхние слои торфа кислород попадает, а в более глубоких слоях происходит неполное химическое разложение, и в атмосферу могут улететь уголь, метан, пропан, бутан.

Не полностью согревшие органические соединения вылетают в атмосферу, они и оказывают негативное влияние на органы дыхания.

Вообще состав органики дыма от торфяников очень сложный, и каждая из групп ведет себя по-разному при окислении. Там содержатся целлюлоза, лигнин, гуминовые вещества, битумы и другие соединения. При пиролизе битумы выделяют одни компоненты, целлюлоза – другие и так далее. Чтобы идентифицировать, где какие компоненты, нужно брать пробы дыма в разных местах и анализировать их.

– Есть ли какое-то отличие дыма торфяников от дыма, который бывает, например, при обычных лесных пожарах?
– Когда горит лес, то там пламя открытое, доступ кислорода хороший и происходит более «чистое» сгорание, если, конечно, его можно назвать чистым. Сама по себе древесина менее сложна по составу, чем торф, там нет битумов и гуминовых веществ. Торфяной дым более вреден для организма человека, потому что он появляется вследствие процесса, идущего с недостатком кислорода. Если бы при торфяных пожарах было чистое пламя, то проблем бы никаких не было, вещества до конца бы окислялись, и таких «агрессивных» выбросов вредных компонентов не было бы.

– Как можно бороться с пожарами торфяников?
– Самый главный метод – это бить человека большой дубиной и воспитывать его.

90 процентов пожаров торфяников – это так называемый антропогенный фактор: окурки, костры и прочее.

Все эти сказки про самовозгорание и саморазогревание торфа, конечно, имеют место, но для этого должны быть созданы особые условия, и в основном торфяники горят из-за человека. В 70-е годы в нашей стране технологический процесс добычи торфа был полностью организован, тогда знали, что там, на торфяниках, работают люди, была сложная противопожарная система, ситуация постоянно мониторилась, и если крупные пожары возникали, то очень редко и по халатности. Вот, например, сейчас Финляндия едва ли не крупнейший добытчик торфа, особенно по сравнению с нами, но у них там нет таких сильных пожаров.

Тушить горящие торфяники можно водой, чем больше, тем лучше, но тушатся они, конечно, очень плохо, потому что при частичном пиролизе происходит гидрофобизация торфа, он не смачивается водой. В целом специалисты по добыче торфа применяют комплекс мер, чередуя использование воды, химических реагентов и техники (когда бульдозером делают окапывание очагов пожаров и перекапывают горящий торф).

Очевидно, что у нас полностью нужно налаживать систему добычи торфа и противопожарной безопасности.

– Насколько с научной точки зрения действенным является «народный» метод защиты от дыма торфяников с использованием влажной тряпочки?
– Это не особо действенный метод, но стоит использовать хотя бы его. Влажная тряпочка частично задерживает не полностью сгоревшие остатки в дыму торфяников. Но если имеет место серьезное задымление, то тут лучше использовать более серьезные средства защиты – такие, как противогаз.

От угарного газа и углекислого газа влажная тряпка не спасет.

Она спасет только от твердых продуктов горения. Поэтому если вы оказались рядом с очагом возгорания, то лучше оттуда поскорее выбраться.

«Я не думаю, что сегодняшний смог от торфяников – это так уж опасно, не настолько высокая концентрация, чтобы бить тревогу. Можно, конечно, использовать влажные тряпочки, дышать через них. Еще можно открывать и закрывать окна, вентилировать помещения, – рассказал «Газете.Ru» доктор медицинских наук академик Российской академии медицинских наук (РАМН) и Российской академии естественных наук (РАЕН), заслуженный деятель науки РоссииРафаэль Оганов. – В целом жара – это дополнительный фактор. Для здорового человека никаких неприятностей нет. Для больного это дополнительная нагрузка на сердце, нужно следить за состоянием такого человека и советоваться с врачом, потому что реакции могут быть не совсем типичными. Лучше, конечно, ограничивать работу, особенно в дневное время, когда самая жара. Но как это сделать реально, я не очень представляю.

Есть за рубежом, в южных странах, так называемая сиеста, но у нас, боюсь, после сиесты никто на работу не выйдет.

Но если человек соблюдает логичные разумные правила, не стоит на жаре, не ходит по жаре, то ничего особенно страшного здесь нет».

Источник.