Недавно была публикация о Дороге жизни. Мои комментарии были удалены. Пишу их в отдельной публикации. Речь пойдет о поездке на машине по Дороге жизни и о том, как мы провалились на льду. Все остались живы и даже не заболели. Отчасти повезло, отчасти за счёт правильных действий.
Для начала, небольшое вступление из географии и истории. Конечно, Петербуржцы и жители Ленинградской области знают об этом, но большинство читателей, я думаю не были на Ладожском озере. Поэтому, позволю себе вкратце рассказать о нём.
Ладожское озеро — самое большое пресноводное озеро Европы. Из него вытекает река Нева, на которой стоит Санкт-Петербург. Озеро находится частично на территории Ленинградской области, частично на территории республики Карелия. Длина озера примерно 220 км, ширина 140, глубина до 230 метров.
В южной части озера находится бухта Петрокрепость. Её берега низинные, глубина колеблется от 3 до 8 метров. Бухта с началом зимы быстро замерзает и становится излюбленным местом рыбаков. В ней есть небольшие низкие острова. В середине — Зеленцы, у истока Невы — остров Ореховый. По бухте Петрокрепость во время Великой Отечественной войны проходила Дорога жизни.

Северная часть Ладожского озера сильно отличается от южной. Там большие глубины и много островов. Всего на озере примерно 500 островов. Берега и острова в северной части озера скалистые. Здесь был центр Валдайского оледенения, и ледник, двигаясь, обнажил древние кристаллические породы. Многие острова представляют собой каменные монолиты. В северной части расположен и Валаамский архипелаг, на котором находится Валаамский монастырь.
Дорога жизни проходила именно по бухте Петрокрепость. Эта бухта сильно отличается от остального озера. Она имеет размер примерно 25 на 35 км. Она мелкая, и поэтому быстро замерзает.



На восточном берегу находится посёлок Кобона. А на западном — Коккорево и Осиновец. Длина Дороги жизни примерно 30-35 км. В Кобоне во время войны была «большая земля», а Коккорево и Осиновец были соответственно на стороне осаждённого Ленинграда.

Зимой это место очень любят рыбаки. В хорошую погоду, там на льду находится несколько сотен машин и несколько тысяч человек.

Рыбаки на льду Ладоги.



Посёлок Кобона и Новоладожский канал зимой (дорога на снимке идёт по льду канала).

Та история, которую я хочу вам рассказать, произошла 13 февраля 2005 года. Мы с друзьями поехали в Кобону. На льду озера было очень много машин, а я до этого не ездил по льду, поэтому спросил у рыбаков, крепкой ли лёд. Они ответили мне, что лед очень крепкий и показали, что на льду есть не только легковые машины, но и микроавтобусы.
До этого, я советовался с одним своим знакомым, который там бывает почти каждые выходные. Он тоже сказал, что лед крепкий, обстановка спокойная.
Кстати, уже несколько лет, как выезд на лёд автомобилей в Ленинградской области запрещён. Но тогда ещё не было такого запрета.
Мы выехали на лёд, прокатились по нему, а потом решили пообедать.
Примерно в 10 километрах от Кобоны, почти на запад есть 3 острова Большой Зеленец, Малый Зеленец и Новый Зеленец. В хорошую погоду их видно с берега.

Вид на Зеленцы
У меня возникла мысль доехать до островов.
Мы были на 2 машинах, 3 мужчины, 2 женщины, 2 детей. Решили съездить втроём, я Максим и Лена. (Хорошо, что детей с собой не взяли).
Как мне показалось, при скорости 30-40 км/час, мы можем съездить туда и обратно за 1-1,5 часа.
Больше половины пути проехали как по асфальту. Остановились поснимать. Погода была пасмурная, температура -7, восточный ветер 3-4 м/сек.


На льду Ладоги на фоне островов. (За машиной вдали видны острова)

Дальше лёд был неровным, приходилось объезжать обломки, вмёрзшие в лёд. Мы медленно, но упорно продвигались к цели. Когда до острова оставалось метров 400, я услышал треск ломающегося льда и чёрную воду перед собой, и почувствовал полную беспомощность в сложившейся ситуации. Полынья с чёрной ледяной водой уже поглощала нас, а я НИЧЕГО не мог сделать.
На этом драматическом моменте, который я запомнил на всю жизнь, позволю себе отвлечься от повествования.
Вообще, ездить или ходить по льду всегда рискованно. Если вы собираетесь ехать на машине по льду, имейте в виду, что примерно 50% провалившихся погибает. Они не успевают вылезти из машины. У людей со слабым сердцем, оно при попадании в ледяную воду может просто остановиться. Кроме того, ледяная вода, это вообще страшная вещь. Тело попавшего в неё человека как будто колют сотни иголок. Это очень больно. Через 30-40 секунд вы перестаёте чувствовать свои руки и ноги, и с каждой секундой шанс выбраться из этой ледяной воды падает. Как известно, человек, пробывший в ледяной воде 20 минут умирает, если его даже оттуда вытащили живым.
Конечно, возникает вопрос: почему же мы провалились, хотя по льду ездили сотни машин, в том числе гораздо тяжелее нашей? Рыбаки, которых мы спрашивали, забыли сказать нам, что подъезжать к островам и Кареджской косе ближе чем на 2 км нельзя! Там, где есть отмели, лёд снизу подмывается течением, и он там намного тоньше, чем на открытых местах. Все рыбаки, которые там постоянно ездят очень хорошо об этом знают. Кстати, через несколько лет после этого, я смотрел новый художественный фильм «Ленинград — город живых». Там учёный-гидролог говорит, что ледовую трассу надо прокладывать над Кареджской косой. Это совершенно не соответствует действительности (попросту художественный вымысел). Но, там, где мы провалились, толщина льда была вообще 3 сантиментра, а не 25-30, как в других местах. На Ладоге очень часто дуют сильные ветры, которые приводят к подвижкам льда. Он образует трещины, которые расходятся на несколько метров. А уже на следующий день, трещина затягивается новым льдом, её заметает снегом, и невозможно различить, где старый лёд, а где новый. Именно в такую трещину мы и провалились.
Нам сильно повезло, это была отмель, и глубина там была 1 метр, от силы 1,2 метра. Опять таки, вспоминая художественные фильмы, в которых машина попадает в воду, думается, что она будет медленно наполняться водой. Так вот, это не так! Через 2 секунды мы сидели по пояс в воде!
Кстати о фильмах. Я вообще не могу смотреть фильмы про походы и экспедиции. Как я понимаю, ни актёры, ни режиссёры понятия не имеют о том, что они снимают, поэтому, там ВСЁ делают не так, как в реальной жизни.
В общем, ситуация была такова: Мы имели полузатопленную машину и трёх человек мокрых до пояса. Когда вылезаешь из ледяной воды, то уже через минуту, чувствуешь, что тебе становится гораздо теплее. То есть мокрая зимняя одежда греет! Если вы провалитесь и вылезете из полыньи, уже можно радоваться! Если быстро идти, а если почувствуете холод, то с перебежками, можно «спокойно» (в смысле, уже не боясь за свою жизнь) идти к машине или к дому. Но наша ситуация была несколько сложнее. Вторая машина была в 10 километрах. Была зима, и дул сильный встречный ветер, который мёл снег. Уже опускались сумерки.
Кстати, ещё любопытные наблюдения. Когда люди, неожиданно для себя, оказываются в критической ситуации, их мыслительные способности в первые 20-30 минут, оставляют желать лучшего. (Это я говорю о своих личных ощущениях). То есть, тезис о том, что в критической ситуации умственные способности активизируются, и люди быстро находят нужное решение на мой взгляд очень сомнителен. Человек, только что испытавший смертельную опасность очень многое забывает. И мыслит с трудом.
То есть, если вы идёте на какое-то рискованное дело, нужно заранее просчитать опасные моменты и знать, как в них надо действовать.
В сложившейся ситуации, я был старшим по возрасту и по опыту. Идти 10 км против ветра в мороз, метель при наступающей темноте я счёл слишком рискованным. К тому же была альтернатива. В багажнике машины у меня были: шведская лучковая пила, топор, сидушки, кусок полиэтиленовой плёнки, котелок, запас еды. На острове есть мелкий лес из лиственных пород. А где есть, лес, там есть защита от ветра и дрова. В общем, я решил, что надо ночевать на острове, а завтра с утра выходить на берег. К тому же, так как машина была не глубоко, был шанс (как мне тогда казалось) её вытащить и уехать на ней.
Я позвонил друзьям, оставшимся на берегу, сообщил о случившемся и мы договорились, что они поедут домой, а завтра утром приедут снова, чтобы содействовать нам. Они предложили приехать за нами, но я этот вариант отклонил, так как вероятность провалиться у них была не меньше, чем у нас. А на них ещё двое детей.
Мы вышли на остров, заготовили дрова, разожгли костёр. (Кстати, спички были только у меня. Это конечно большое упущение) И лежали они в кармане брюк. А я был по пояс в воде. Когда я вынул коробок, он был ощутимо сырой. Но спички после трения об волосы загорелись.
Мы так же заготовили несколько жердей длиной примерно 2,5 метра и соорудили из них нечто вроде скамейки с наветреной стороны. Постелили на него плёнку, поверх положили пенки и сели к костру, накрывшись со спины плёнкой. Так, мы были полностью защищены от ветра. Когда всё это было готово, несмотря на сумерки мы с Максимом пошли к машине. Она стояла на наклонной льдине. Поэтому нам удалось ввернуть сзади неё альпинистский ледобур, пристегнуть к нему лебёдку и вытащить машину. Я попытался вставить ключ в замок и завести мотор. У меня всё ещё была надежда на чудо, что сейчас машина заведётся и мы аккуратно по своему следу вернёмся на берег. Стартер никак не отреагировал. По видимому в него попала вода и уже успела замёрзнуть. К тому же наших следов не было видно совершенно. Их замело буквально через 15-20 минут.
Мы вернулись к костру. Периодически мы грели воду. Заварки не было, вместо неё пришлось использовать коньяк. 2 ложки коньяку на стакан кипятка. Сахар был. Был хлеб, вафельный тортик и ещё чего-то. В общем, голодными мы не сидели. Поспать полноценно конечно не удалось. Мы по очереди ложились на нашу скамейку и дремали. Но поспать удавалось урывками, минут по 20. Потом становилось холодно, и мы просыпались. Но нам каждому удалось так подремать минут по 20 раз по 5. Это, по моему, гораздо лучше, чем совсем не спать.
Нам несколько раз за ночь пришлось ходить за дровами. Зимой и ночью находить сухие дрова затруднительно. Получалось примерно половина сухих, половина сырых. Но в костре горели и те и другие. Сырые конечно сильно дымили.

Когда начало светать, мы ещё раз поели и стали собираться в путь. Ненужные вещи сложили в багажник и пошли. Идти против ветра после бессонной ночи пришлось 3 часа. Наш друг позвонил и сказал, что едет к нам со своим братом. Оба водители-профессионалы. Они приехали в Кобону раньше нас и уже нашли людей, которые были согласны помочь нам вытащить оттуда машину (если мне память не изменяет за 200 долларов)
Когда мы вышли на берег, нас ждала тёплая машина, бутерброды и горячий чай в термосе.
После перекуса мы подъехали к этим ребятам. Один из них был на УАЗе, а второй на снегоходе «Буран». Максим и Лена остались в машине нашего друга, а мы втроём и двое наших помощников поехали за моей машиной. Сначала ехали на УАЗе, потом пошли пешком. Добрались до неё, прицепили к снегоходу. Но при попытке буксировать, заметили, что задние колёса не крутятся. Пришлось поддомкратить и открутить карданный вал от заднего моста и привязать его верёвочкой. Через некоторое время, нас вывезли на берег. И я бы сказал, что это было нелегко, и свои деньги ребята заработали честно.

У моей Оды были разбиты обе фары, на полу замёрзшая вода. Сидения были твёрдыми, как глыбы льда. Зимой невозможно ехать на необогреваемой машине, так как сразу запотеют стёкла. Но профессионалы знают, что надо взять соль, насыпать на тряпку и протереть стёкла изнутри, что и было сделано.

Дальше я помню всё уже очень смутно. Мы сели в Сашину «четвёрку», Вадик сел за руль моей «Оды» и они помчались в темноте по трассе со скоростью 100 км/час. До сих пор не понимаю, как так можно. Я в это время «честно» спал на переднем сидении. Помню кое-что урывками. Приехали в Сашин гараж, а он тогда был отапливаемым. Поставили машину на оттаивание.

Через 2 дня приехали туда и начали заниматься машиной. Через неделю я на ней уже ездил. Воды было много в карбюраторе, в двигателе. Из коробки передач вылил литра 3.
Масло в двигателе пришлось менять 3 раза. Заливаешь свежее, запускаешь двигатель, глушишь, смотришь масло – а там эмульсия, на вид как какао. Весь салон пришлось разобрать. Особенно долго сушили сидения.
Всё обошлось, никто после этого происшествия даже не заболел.
С тех пор я что-то по льду больше не езжу.