Произошла эта история около десяти лет назад. Я принимал участие в строительстве очередной охотничьей базы и пользуясь служебным положением беззастенчиво там охотничал. Приезжал туда на месяц-полтора, работал и возвращался домой. Иногда приезжал вместе с охотниками, иногда возвращался с ними. В тот раз мы (человек пять) вышли на небольшой станции из поезда Москва-Воркута, сели в приехавшие за нами машины и по пути «на дальний кордон» решили затариться всем необходимым в местном райцентре.
Одним из объектов посещения оказалась аптека. У всех оказалась нужда лекарственная — кому от головы, кому пластырь. Я стоял последний в очереди и со словами «на всех» купил штук 50 самых дешёвых презервативов.
Тут надо немножко пояснить – владельцы этой базы и их друзья-охотники установили правило «no women». Помимо того, что это была территория охотников мужчин, туда нередко приезжали с жёнами и детьми. Поэтому никаких women’ов и следов их пребывания на базе быть не должно. Для ТАКИХ целей имеются другие заведения. Надо сказать, что подобные заположняки я встречал и в других местах.
Итак, я со своей полусотней презервативов был подвергнут презрению со стороны аптечных аборигенов (москвичи отдыхать приехали) и вежливому недоумению товарищей (типа – с кем?).
После прибытия на место и выполнения всех положенных охотских ритуалов  наутро засобирались на охоту. Завели бортовой Урал, загрузили в него пару снегоходов, расселись на них и по бортам. И поехали гонять лосей.
Охота в тех местах проходит в основном на старых, заросших осиной, березняком и кустами вырубах. Передвижение машинами – по просекам и лесовозным дорогам, старым и сильно подзаросшим. Весь снег, сбиваемый с придорожных зарослей кабиной и зеркалами, доставался кузову и его пассажирам. Я брал на охоту ИЖ-27 и никаких карабинов (далее будет понятно почему). Памятуя опыт прошлых охот, я достал презервативы и предложил охотникам. Как меня не выбросили на ходу – не знаю. Но на всякий случай отсели от меня подальше. Я продул стволы и натянул на них первый.
Кроме меня гладкого ствола в кузове ни у кого не было, поэтому вся птичья дичь была моей. И я, ни мало не заботясь о забитых снегом стволах, стрелял белых кур. Колечки от презервативов оставались на стволах как зарубки на прикладе снайпера.
Далее была традиционная охота окладом: к каждому снегоходу привязывался трос, за него цеплялись 4-5 лыжников, егеря буксировали нас по заросшим заснеженным просекам, расставляя вокруг выбранного квартала.

Вам приходилось ездить на буксире за снегоходом? А на охотничьих лыжах, подбитых камусом? Жесть! Внезапные остановки и рывки роняли в снег и оттягивали руки. Согнувшиеся над тропой под зимней тяжестью осинки и берёзы заставляли пригибаться под осыпью снега и ехать на лыжах на корточках. Но хуже всего были ветви кустарников, прижатые снегом к земле поперёк нашего пути – после проезда снегохода они петлями поднимались над колеёй. Лыжи туда заходят как домой, ты естественно летишь носом в снег и получаешь по затылку ружьём. Потом надо встать, вытащить лыжи из петли и догнать остановившуюся колонну. Кстати, ни в коем случае не наматывайте верёвку на руку – оторвёт сустав по самые гланды. Так вот, чтобы избежать того, что моряки называют «оверкиль», приходится зорко смотреть под лыжи и вовремя подпрыгивать, не забывая при этом пригибаться. Представили? Подпрыгивать пригибаясь! Сейчас, вспоминая те охоты, я удивляюсь – неужели я делал это добровольно?

Что при этом происходит со стволом оружия за спиной – надеюсь понятно. Кое кто затыкал ствол тряпочкой, большинство же продували. Звуки раненного оленя раздавались во время редких остановок – мужики, отведав горючего, дули ротом в стволы. И только я, с опрезервативленным ружъём был спокоен и занимал рот более подходящим делом.
Итак – презерватив на стволе реально защищает от снега и ни капли не мешает стрелять.
Охота закончилась (как – не помню), охотники вернулись в Москву, я остался командовать стройкой. Оставшиеся презервативы я положил в комод. Потом закончилась и эта командировка – я уехал домой.

Во время моего отсутствия приехала другая команда охотников и моя закладка была обнаружена. Для дознания был вызван егерь (типа, что это тут за разврат? договаривались ведь!), он и рассказал про мои эксперименты. Мужики поржали, кинули пулемётную ленту презервативов обратно и сели продолжать охотничье чаепитие.
Назавтра один из них ссадил с ёлки глухаря. Перед подходом, как положено перезарядился и в горячке рванул через сугроб и заснеженную канаву. Увидев подранка, выстрелил, не заметив, как зачерпнул снег стволами. Естественно дуплет, стволы в цветок. Пострадала левая рука и немного лицо. Охота закончилась, едва начавшись – раненого пришлось срочно доставлять в райцентр. Настроение накрылось у всех.
Эта история получила неожиданное продолжение весной. На базу приехали незнакомые новые люди, охотились в тех же местах. Вернувшись в дом, поинтересовались у хозяев – от чего это у вас по всему лесу рваные презервативы на кустах висят? Ну, им и ответили: есть такой Олег, базу эту строит, вот он-то и безобразничает в округе. Хорошо меня там в это время не было – поди объясни…
Чтобы вы не думали, что это я сам по себе такой умный – информацию о том, что US солдаты используют «пайковые» презервативы для защиты своих М16-М4 от песка во время «Бури в пустыни» я прочитал каком-то журнале (Интернета тогда ещё не было).